— Нет, мы ещё не нарисовали самое главное, — двигаюсь в ней резче, быстрее.
Каждое движение выбивает крик, а на картине тем временем добавляются новые мазки. Зелёный. Много зелёного. В наш первый раз я тонул в её глазах, захлёбывался эмоциями и ощущениями, которые разрывали меня изнутри. Хочу, чтобы Эвелин в полной мере испытала то, что посчастливилось мне, когда она позволила назвать её своей.
В момент, когда Лисичка сжимается на моих пальцах, беру целую банку лиловой краски и выливаю равномерно по всей картине, так, чтобы она пронизывала каждый её сантиметр.
— А этот оттенок ассоциируется у меня с твоим оргазмом, — говорю в тот момент, когда громкий стон вырывается у Эви изо рта, а всё её тело пронзает сильная дрожь.
Она хватается за мою руку, нуждаясь в опоре, но всё ещё подмахивая бёдрами. Пытаясь испить наслаждение до последней капли. Когда импульсы разрядки угасают, а Эви обмякает, еле держась на ногах, убираю краску, чтобы не дать ей упасть.
— Именно так я видел наш первый раз, — разворачиваю Лисичку к себе, впиваюсь требовательным поцелуем в приоткрытые губы. — Но мы ещё не закончили работу над шедевром, — говорю прерывисто, на доли секунд отстраняясь. — Хочу, чтобы ты дополнила картину своими эмоциями.
Снимаю с нас одежду, откидываю её в сторону. Подхватываю Эвелин под бёдра. Она обхватывает ногами мою талию и прижимается к члену, извивается в моих руках, желая, чтобы как можно скорее заполнил собой. Делаю шаг к холсту, убираю волосы Лисички со спины и прислоняю её к ещё не застывшей краске.
— Ты сошёл с ума, — она хлопает меня по плечу, но всё так же трётся влажными складками о член.
— Да, определённо точно, чувствуешь свою вину? — приподнимаю её бёдра, а в следующее мгновение вхожу до основания.
Теперь наша картина украшена стройным силуэтом. Влагалище Лисички сжимает мою эрекцию. Всё до безумия так, как должно быть. Не размениваюсь на нежности, беру мою девушку так по-животному, как требуют внутренние демоны. Резко вколачиваюсь в податливое тело, а Эвелин ногтями впивается в мои плечи.
— Охуеть, Эви, ты идеальная для меня, — не сдерживаю стоны, снова и снова заполняя её собой. — Ты так чертовски приятно ощущаешься на моём члене, такая узкая, влажная. Идеально созданная специально для меня.
Лисичка утыкается лицом в изгиб моей шеи, что-то лепечет — не могу разобрать. Её слова прерываются на каждом слоге глубоким стоном, рваным дыханием, и вся какофония звуков дополняется влажными шлепками тел и хлюпаньем проникновений.
— Я сейчас кончу, — Эвелин замирает, готовясь к очередному оргазму, но у меня другие планы.
Вынимаю член, на что слышу разочарованный вздох. Коллинз прикусывает кожу на шее, вымещая своё недовольство, но это у меня лишь вызывает смех.
— Непослушная девочка, я же сказал, что мы ещё не закончили с картиной, — ставлю Эви ногами на укрывной материал, в одно движение разворачиваю к себе спиной. — Продолжаем?
Даже если она скажет «нет», то не смогу остановиться, хотя процент такого ответа меньше нуля. От сильного возбуждения член в моей ладони пульсирует, вены по всей длине вздуваются фиолетовыми узорами.
— Боже, да-да! Хватит издеваться, — Эвелин пытается сама насадить себя на мою эрекцию, давящую ей на вход.
Не позволяю перехватить инициативу, вставляю лишь на длину головки, завожу оба запястья Эвелин ей за спину и удерживаю их. Они хрупкие, поэтому с лёгкостью умещаются в руке. Такая поза хороша для глубоких, чувственных толчков, но в то же время обеспечит Эви устойчивость.
— Скажи, что ты моя. Что ты вся, до последнего сантиметра в моей власти, — шиплю, наклоняясь к её уху.
Эвелин теряется в реальности, снова подаётся бёдрами, и вновь неудача.
— Скажи. Коллинз. Что ты моя!
— Чёрт, твоя! Я твоя, а ты мой!
Вхожу, раздвигая стенки влагалища налитым кровью членом. Легко подталкиваю Эвелин вперёд, так, чтобы она облокотилась на холст. Не планировал до этого выходить за рамки белого полотна, но, наблюдая, как краска украшает её аппетитную задницу, не могу не уделить внимание груди, животу. Нам остаётся немного до грани, Эви с каждым моим толчком обхватывает член всё плотнее, приближая к пропасти. Движения быстрые, резкие.
Не останавливаясь, убираю рыжие локоны со спины Лисички, погружаю ладонь в лиловую краску и начинаю творить следующий шедевр на изящной спине. Контраст моей прохладной кожи и её горячей заставляет Эвелин выгибаться сильнее. Она вскрикивает, а после сотрясается всем телом в мощном оргазме. Встаёт на носочки, дрожит, утробно стонет и продолжает принимать мой член в себя. Двигаю рукой по лопаткам, плечам, не прекращая вколачиваться. А после обхватываю её шею ладонью, обездвиживаю и изливаюсь на поясницу, покрывая свой шедевр брызгами спермы.