Не хватало ещё кончить от одних только её стонов и слов. Приходится попытаться выровнять дыхание, чтобы сбавить уровень возбуждения. Но это практически нереально. Ощущаю себя стоящим рядом с жерлом вулкана, кожа горит и ничего не помогает уменьшить жар.
— Уверена? — не жду, пока Эвелин отойдёт от первого оргазма, выдавливаю смазку на ладонь, смазываю тугое кольцо между её бёдрами и погружаю внутрь один палец. — Малышка, если я начну, то уже не смогу остановиться, так что если ты не уверена…
Эвелин не даёт договорить, обхватывает мой затылок ладонью и утягивает в глубокий поцелуй. Она немного ёрзает бёдрами, привыкая к новым ощущениям, пока я растягиваю другой её вход. Чёрт возьми, там так узко, что не могу пока представить, как помещусь. Нужно больше времени уделить подготовке. Добавляю второй палец и ловлю губами напряжённый стон Эви.
— Я тебе доверяю, — шепчет в промежутке между поцелуями, протягивает руку, обхватывая член ладонью, и скользит вверх-вниз. — Такой твёрдый.
Блядские небеса, что она со мной делает. Эвелин так хорошо принимает меня, возможно, благодаря недавнему оргазму. Её тело податливое, чувствительное, спустя пару минут наношу смазку, чтобы добавить третий палец.
— Ты уже почти готова, а я уже готов с ума сойти, безумно сильно хочу оказаться в тебе, — задыхаюсь от удовольствия, ладонь Эвелин скользит по моей плоти, периодически задерживаясь на головке, уделяет ей особое внимание.
Ещё совсем недавно моя квартира напоминала склеп, в котором не было ничего радостного, живого. Да я и сам походил на безжизненную статую, лишённую эмоций. Но стоило Эвелин перешагнуть порог, как вслед за ней вернулись тепло, уют и свет в мой дом. Кровать стала местом не только где можно ускользнуть от реальности. Здесь я получаю дозу наслаждения и счастья от её поцелуев. Никогда не думал, что один человек может так кардинально изменить мир. Хотя нет, Тайлер же смог его разрушить, а Эви оказалось под силу вновь вдохнуть в меня яркость жизни. Она моя жизнь.
После откровений я перестал бояться её потерять, дышать стало проще, нет никаких секретов. Мне не страшно быть для неё открытой книгой, наоборот, наслаждаюсь каждым мгновением, когда вижу, что моя девушка желает узнать меня больше и сама открывается в ответ.
А в минуты близости мы растворяемся друг в друге, теряемся в лабиринтах поцелуев, стонов и прикосновений. Когда Эвелин находится в моих объятиях, понимаю, что это самая главная победа в моей вечности. Никакие кубки, медали, конкурсы не имеют значения.
Переворачиваю Лисичку на живот, завожу её руки за спину, скрепляю наручниками. Уголки её истерзанных поцелуями губ растягиваются в улыбке. Эвелин вертит попой, на что получает увесистый шлепок.
— А-ай, — шипит, но не прекращает провоцировать.
Наклоняюсь и оставляю на одной ягодице укус, после которого точно останется отметина, а сидеть какое-то время будет больно. Но зато эти ощущения будут каждый раз напоминать ей, как я брал её, выпивал до дна.
Достаю из тумбочки презерватив, руки трясутся от дикого возбуждения. Нахожусь на грани, ощущение, что стоит мне войти в Лисичку, как оргазм моментально накроет своей лавиной. Область паха простреливает импульсами, а волосы по всему телу приподнимаются от насыщенности эмоциями. Раскатываю латекс по всей длине, выдавливаю смазку на ладонь и дополнительно смазываю член. Это первый раз Эвелин — хочу минимизировать неприятные ощущения. Знаю, что сначала толчки будут неприятными, но когда она расслабится, то сможет получить удовольствие. Слышал, что иногда оргазм от анального секса превосходит вагинальный. Скоро проверим.
Наношу прохладный лубрикант на вход между ягодиц Эви, она вздрагивает, но не отстраняется. Хоть её тело напряжено, но вижу, что ей интересно попробовать новые ощущения. А мне приятно, что она не отказывает, и сам факт того, что доверяет, окончательно сносит башню.
— Расслабься, — как можно более нежно говорю, кладу ладонь на ягодицу Эвелин, второй беру член у основания и надавливаю головкой на вход.
Лисичка делает, как говорю: глубоко вдыхает-выдыхает. Надавливаю сильнее, вхожу на длину головки, крепко держу бёдра. Она шипит, пытается отстраниться, но я ей не даю этого сделать.
— Чёрт, — Эви снова напрягается, но когда провожу ладонью по позвоночнику — успокаивается.
— Если ты не сможешь расслабиться, то нам с тобой будет больно. В тебе очень тесно. Неприятные ощущения будут только первые минуты, — продолжаю гладить влажную от пота кожу.