— Влетел Майкл в твою подругу, вот и весь секрет, — подталкиваю Коллинз к женской раздевалке, а сам направляюсь дальше.
Жаль, что мы не одни, а то с удовольствием помог бы переодеться. Затворяю за собой дверь и вспоминаю слова друга, что в кладовке есть внутренняя задвижка, и это как раз то, что мне нужно.
Неторопливо принимаю освежающий душ, через шум воды слышу хлопки и как гул голосов стихает. Значит, практически все разошлись. Уверен, что Эвелин тоже не торопится, девушки обожают водные процедуры, а значит, есть немного времени. Выхожу, чтобы надеть чистую одежду — хорошо, что на всякий случай держу дежурные спортивные штаны и футболку.
Не успеваю подойти к ящику, как голос друга заставляет вздрогнуть:
— Я думал, что ты уже ушёл, даже на стоянку сходил мотоцикл проверить, — накидывает сумку через плечо и кивает на выход. — Есть несколько идей по поводу мероприятия.
Приятно, что Майкл занялся моей просьбой, только мысли у меня сейчас явно не о танцах. Но, если там будет голая Эви, то само собой не откажусь.
— Давай утром позвоню и обсудим, а то мы с Эвелин ко мне собрались, — замечаю многозначительный взгляд на себе и без слов понимаю, что он хочет этим сказать. — Расскажу ей всё сразу после выступления.
Он кивает и, бросив через плечо «до связи», выходит из раздевалки. А я остаюсь смотреть на захлопнувшуюся дверь. Снова гоню от себя назойливые мысли и хочу скорее насладиться близостью с Лисичкой. В несколько больших шагов оказываюсь около шкафчика, открываю кодовый замок и беру всё необходимое. Влажное полотенце бросаю в сумку и, полностью собравшись, иду к Эвелин.
Глава 34
Джейсон
Девушек в коллективе немного, надеюсь, Эви уже осталась одна. И, решив испытать судьбу, стучу, а после, не дождавшись ответа, открываю дверь и захожу внутрь.
— Если бы заявился минут на пять раньше, то в тебя бы полетели кроссовки, — смеётся она.
После душа Лисичка выглядит бодрее, или, может, кофеин подействовал по накопительной. Подхожу, забираю её рюкзак, беру за прохладную ладонь, и мы вместе выходим в коридор. Делаем ещё несколько шагов, не говоря ни слова, намеренно останавливаюсь, распахиваю дверь кладовой и, не включая там свет, завожу Эвелин. Она хрупкая и не может сопротивляться моей настойчивости, только глаза делает удивлёнными и забавно хлопает ресницами, не в состоянии вымолвить ни слова, лишь открывает рот.
— Тише, Коллинз, — закрываю нас в подсобном помещении и нащупываю выключатель, пара движений — и тусклый тёплый свет зажигается, создавая полумрак. Лампочка немного моргает, лишь очерчивает своими бликами небольшую комнату с кучей хлама.
Ставлю сумки на пол и сокращаю расстояние между нами. Не даю Эвелин прийти в себя и, закопавшись пальцами в её мягких, слегка влажных волосах, притягиваю к себе и впиваюсь властным поцелуем. Не медлю, свободной ладонью беру её за подбородок, вынуждая запрокинуть голову и приоткрыть рот, чтобы бесцеремонно вторгнуться в него своим языком. Мысль, что Лисичка вновь в моих объятиях, дурманит разум, даже не знаю, как смог совладать с собой в течение всей смены и не трахнуть у всех на виду. Углубляю поцелуй, пытаюсь контролировать свои действия, но ничего не получается. Порвал бы на ней платье, но боюсь, что Эви не оценит этого порыва.
— У меня кое-что есть, — произношу в самые губы, а после убираю руки Эвелин с моих плеч и завожу ей за спину.
Достаю из заднего кармана джинсов наручники, так кстати захваченные с собой из квартиры Коллинз, и на моём лице появляется довольная ухмылка. Не могу сдержать её, уже представляю, как это украшение будет красиво смотреться на запястьях Лисички, а быть может, в другой раз на щиколотках.
— Не против немного поиграть? — держу двумя пальцами наручники и вижу, как она довольно кивает.
— Не против, — тянется ко мне за поцелуем.
Но я не даю коснуться своих губ, резко разворачиваю к себе спиной и сковываю её руки. Совершенно нет сил растягивать прелюдии, уже предвкушаю, как заполню Эвелин собой, срывая стон и растягивая членом влажные стенки. И эти фантазии ещё больше туманят рассудок. Но персонал не весь разошелся, а значит, нам нужно быть тихими.
— Скучал по тебе целый день, — держу цепь и одновременно провожу кончиками пальцев по задней поверхности бедра, переходя на внутреннюю, и дохожу до кружевного нижнего белья. — Между прочим, хотел утро начать не в одиночестве, а под твои сладкие стоны, — сжимаю ягодицу, Эвелин вздрагивает и издаёт полустон. По-любому останется отметина. И словно извиняясь за содеянное, встаю на колени, задираю подол и мажу кончиком языка по обнажённой коже, оставляя влажный след.