Бабушка Дзго живет в Куртате. К ней нужно ехать в большом красном автобусе. Автобусы бывают и голубые, но Нано больше любит красные.
Чтобы добраться до остановки, надо пройти всю улицу и выйти на площадь в центре селения. Там под высоким досчатым навесом стоят люди, ожидающие автобус.
Нано осторожно переходит улицу и медленно идет по дороге. Дождь шуршит в траве, пригнувшейся и вымытой, путается в волосах; капли соскальзывают с каштановых волос Нано и стекают по носу и щекам на шею. Капли холодные, и Нано ежится, втягивает голову в плечи. Грязь липнет к ботинкам, а ей кажется, что это земля хватает ее за ноги и держит. Она вырывает ногу из грязи, высоко поднимает ее (так высоко, что распущенные шнурки едва касаются земли), переставляет на новое место и принимается за другую ногу.
На этот раз земля схватила ее так крепко, что она не может шевельнуться. Она изо всех сил тянет ногу, но земля тянет сильнее, и Нано снова хочет плакать, а тут еще этот соседский мальчишка Батрадз… Он скачет вокруг, как-будто нет дождя и грязи, он прыгает по лужам, из-под его босых ног фонтанами брызжет грязная вода.
А Нано не может вырвать из земли ногу. Батрадз, налюбовавшись ее мучениями, подскочил к ней, с размаху присел на корточки.
— Садись верхом!
Нано немного побаивается его: может быть, он сбросит ее в лужу? Батрадз хохочет:
— Садись, не бойся!
Нано вздыхает и обхватывает его шею руками. Батрадз встает, грязь, чавкнув, отпускает ноги Нано. Она улыбается:
— А мы быстро поедем?
— Если бы не грязь, мы помчались бы скорее самолета!
Но всюду грязь, и, наверное, поэтому Батрадз с таким трудом тащит на себе Нано. Ноги его скользят и подгибаются, а Нано чувствует, как вспотела его шея. Ей жалко Батрадза. Если бы не грязь, тогда другое дело, тогда Батрадз помчался бы, как самолет, а сейчас он тяжело дышит, и ему трудно.
Он идет по дороге со своей ношей, а улице нет конца. Он молчит, вытягивает из грязи ногу, переставляет ее, вытягивает другую. Нано знает, что он совсем устал.
— Пусти меня, Батрадз, я сама пойду, не маленькая.
— Ладно. Отдохнем немного и поедем дальше.
Он опускает Нано на землю и тяжело вздыхает.
«Почему он говорит «поедем»? — думает Нано. — Ведь еду только я, а он везет».
Дождь все льется и льется. Тучи уже не лиловые, а темно-серые, и горы совсем скрылись в тумане.
Они стоят посреди дороги мокрые и усталые — Нано и Батрадз. По улице идет Хазби. Этот здоровенный парень так хлопает своими сапожищами, что грязь не успевает сомкнуться и схватить его за ногу.
— Эй, вы! Чего здесь стоите?
— Я иду к бабушке Дзго, — тихо говорит Нано. — Мне надо на площадь, а грязь не пускает.
— А ну, давай! — Хазби хватает ее одной рукой, а Батрадза другой, вырывает их из грязи и быстро идет по дороге, как-будто нет дождя и слякоти, а светит яркое солнце. Нано висит у него под мышкой. Она тихонько дотрагивается до его руки:
— Там ботинок мой, в грязи остался…
— Чего ж ты молчала?!.
— Я боялась сказать.
Хазби поворачивает обратно. Находит затерянный в грязи ботинок с длинными шнурками, осторожно спускает Нано на землю, так, чтобы она могла попасть ногой в ботинок.
Снова Хазби идет по дороге и несет Нано и Батрадза, смеющихся и болтающих ногами. Нано знает, что Батрадзу нечего делать на площади, а просто он хочет прокатиться на Хазби.
На площади Хазби ставит Нано и Батрадза под навес, где собралось уже много людей.
— Я пошел, — говорит он. — Некогда мне с мелюзгой возиться.
Батрадз бежит за ним, потом возвращается.
— Как же ты поедешь? — спрашивает он. — Ведь у тебя нет денег.
— Я еще маленькая, — отвечает Нано. — Мне деньги не нужны.
Батрадз убегает, а дождь все льется, льется. Небо совсем потемнело.
Автобус выехал из тумана, разбрызгал большую лужу и остановился. Люди бросились к открывшейся двери, а Нано растерянно стояла и не знала, как ей войти, потому что людей было много, а дверь одна. Она смотрела на дверь и думала, что ей придется возвращаться по грязной дороге и снова застрянут ее ноги, и снова земля будет хватать ее, и снова она потеряет ботинок…
Ее, маленькую и грустную, увидел в боковом зеркальце водитель автобуса. Он открыл переднюю дверь. Чьи-то руки схватили Нано, и она оказалась в автобусе. Кто-то встал и усадил ее на свое место, а автобус зашуршал шинами об асфальтовое шоссе.