Права человека. Взгляд федералиста
Необходима новая европейская платформа в области прав человека, основанная на безупречной правовой логике, которую не так-то просто «перешибить» всякой чрезвычайщиной. Россия, испытав на себе все прелести радикальной леволиберальной версии прав человека, должна выступить инициатором новой Европейской повестки дня в области прав человека. Европа должна перестать, подобно скорпиону, терзать себя самое, жалить в наиболее уязвимые, слабые для процессов европейской интеграции точки, способствуя консервации ряда гуманитарных катастроф, которые способны образовать цепную реакцию детонации европейского единства. Поле европейской интеграции может состояться исключительно как поле рациональных правовых линий, правовых схем, связанных с реальной жизнью людей и регламентирующих европейское демократическое социально-правовое и социально-экономическое поведение. Поле европейской интеграции – это, безусловно, поле действия права прав человека. И первейшая задача нового поколения европейских политиков состоит в том, чтобы систематически и непрерывно «во всех горячих точках Европы» обеспечить переход от международного гуманитарного права (как военно-конфликтного права) к праву прав человека через развитие конституционных процессов, становление демократической, социальной, правовой государственности. Европа только тогда станет лидером мирового развития, когда она насквозь будет пронизана демократическими, правовыми процессами, когда будут расчищены угрозы, вызовы и реалии вооруженных конфликтов.
Права человека выигрывают крупнейшие идеологические сражения в сегодняшнем мире. "С окончанием коммунистической эры и искоренением апартеида со сцены сходят последние два принципа и движения, которые бросали вызов либеральной демократии, — тоталитарное государство как общественное устройство и расовое превосходство" (К. Дузинас, "Правосудие и права человека в постсовременную эпоху"). Исчезает база тоталитаризма как левого, так и правого толка, который, как считает К. Дузинас, грубейшим образом нарушал права человека. Уважение к правам человека является "единственным регулирующим принципом государственного устройства, который объединяет страны, расы и убеждения". Права человека стали идеологией после крушения всех идеологий, или, если использовать модную терминологию, идеологией периода "конца истории". Проводя аналогию между идеологией прав человека и марксистской теорией, тот же автор замечает, что рабочий класс "находился в уникальном положении, являясь, с одной стороны, каким-то частным, конкретным классом со своими собственными интересами, а с другой — представителем и носителем всеобщих, универсальных общественных ценностей". Являясь частью капиталистической системы, он был ее созданием, но в то же самое время, будучи "общемировым классом", он стремится к победе над самой системой, которая его породила. Подобно этому, считает автор, права человека можно рассматривать как частную идеологию, которая в настоящее время стала всеобщей и "затмила или сделала частными или сомнительными все остальные мировоззрения". Первоначально права человека были связаны с особыми классовыми интересами и являлись политико-идеологическим оружием нарождавшейся молодой буржуазии в борьбе против деспотии и остановившегося в своем развитии общественного устройства. Но после того, как их "онтологические предпосылки — принципы равенства и свободы — и их политическое следствие — требование о подчинении политической власти доводам разума и закону — стали краеугольным камнем идеологии многих современных режимов, эта частность была преодолена". С этой точки зрения, их "всеобщее применение и окончательный триумф" являются делом времени и окончательного приведения некоторых "непокорных режимов" в соответствие с духом времени. Эта позиция вполне созвучна мысли Б. Маклахлин, судьи Верховного суда Канады, которая считает, что "по мере приближения XXI века права человека занимают место господствующей морали" (К. Маклахлин, "Канадская Хартия и демократический процесс").
В теории прав человека при анализе их базовых основ в последнее время интенсивно обсуждается проблема возможности достижения международного консенсуса по правам человека. Различные социальные группы, отдельные страны, религии, культурные общины и целые цивилизации выдвигают сегодня фундаментальные, с их точки зрения, доводы на исключительное влияние и общность теологии, метафизики и человеческой природы, которые генетически, на основе всего жизненного опыта человечества и гуманитарных основ международных отношений, подтверждают возможность достижения некоторого глобального Согласия с определенными новыми нормами прав и нормами общечеловеческого поведения в области прав человека. Несмотря на то, что каждая из этих групп выдвигает свой, особенный путь, все они сводятся к очень важному выводу о необходимости и возможности достижения фундаментального консенсуса с его интерцивилизационной общностью понимания и общностью механизмов реализации прав человека, особенно при использовании прав человека в мировой политике и международных отношениях.
Сообразно европейской политической идее, в развитие которой внесла свой достойный культурно-исторический вклад Россия, основу "перекрестного консенсуса прав" должен составить "консенсус ненасильственного мира" как фундаментальная гуманитарная ценность современного мира начала XXI в.
Еще в 1949 г. схожая идея выдвигалась Ж. Мэританом: "Я убежден, что только безграничная вера в права человека и в идеи свободы, равенства и братства может обосновать принятие единственно правильных норм существования человечества. Но это ни в коей мере не отстраняет меня от поиска консенсуса с людьми, которые убеждены, что именно их способ обоснования общих норм является единственно правильным и должен стать общепринятым...". Он также утверждает, что проблема заключается в том, как определить способ достижения и существования согласия и поиска истины в мировом сообществе.
Сегодня представляется, что способ достижения консенсуса реален и его существование возможно, несмотря на многоплановость в понимании пути его достижения. В начале этого сложного, но жизненно необходимого пути целесообразно достичь понимания того, что может служить совершенно ясной и понятной формой данного консенсуса, и того, что мы находимся в самом начале процесса вычленения и обсуждения тех препятствий, с которыми общество уже серьезно столкнулось на этом пути, т. е. в ходе поиска международно значимых истин.
Весьма часто встречается мнение, что на той стадии мирового гуманитарного развития, на которой мы сейчас находимся, человечество вообще не в состоянии сформулировать необходимую и достаточную терминологию, удовлетворительно отражающую все идеи и точки зрения.