Идеология прав народа является мощнейшим оружием против сепаратистов и экстремистов всех мастей, цинично играющих на реальных противоречиях социально-правовой системы, замешивающих в узлах противоречий Старого политического языка свои взрывчатые, деструктивные идеологии. Идея прав народа выбивает у них почву из-под ног, показывает их как главных ненавистников народа, нарушителей священных прав собственного народа, стремящихся увести его в сторону от исторических и подлинно-религиозных целей, смыслов и задач, стремящихся лишить собственный народ его идеалов и ценностей, культуры, будущего, его родовой сущности и силы. Идея прав народа естественным образом рождается в диспенционалистской истории как "прорыв" к высшим ценностям, целям и смыслу человеческого существования.
Идея прав народа - идея универсального пакета прав, приемлемого в целом для человечества на основе "перекрестного консенсуса прав". Проблема общности прав для мирового сообщества и проблема необходимости достижения консенсуса прав человека общепризнанны в современной мировой политике и нуждаются в новом практическом воплощении, в качестве которого выступает Идея прав народа.
Идея прав народа раскрывает универсальную сущность западной политической и экономической культуры как принцип Гуманитарного развития. Концепция Гуманитарного развития образует новую модель международного гуманитарного права как модель практической реализации права прав человека. Важнейшей составляющей нового международного гуманитарного права должен стать правовой запрет на войны, отсутствующий сегодня в сфере МГП. Предметом МГП должно стать фундаментальное отношение между народами, всеобщее право прав народа, предпосылкой которого является взаимное уважение их достоинства, как общего - в виде демократической правовой социальной формы государственности самоопределившегося народа, так и частного - в виде человеческого достоинства личности, каждого представителя народа. Государственность (демократическая, правовая, социальная) образует составляющую устойчивости (устойчивого развития) в структуре Гуманитарного развития. Позитивная государственность есть общечеловеческая структура, обеспечивающая реальное существование прав человека посредством реализации фундаментальных прав народа, высшего суверенитета народа в государстве, – посредством создания реального человеческого измерения, конституирующего государство, общество, экономику.
Гуманитарное развитие задействует принципиально новую энергию общественного развития, дремавшую «в толще» народной жизни народов мира, – гуманитарный капитал, как всемирную основу всеобщего либерального развития. Неслучайно, современная трактовка принципа самоопределения народа содержит большой «зазор» для субъективных гуманитарно-политических и исторических интерпретаций и не имеет уже первоначальной жесткой привязки к делу освобождения колониальных народов и обретения ими внешних атрибутов государственности: самоопределение народа возможно лишь как грандиозный масштабный процесс свободной гуманитарной, качественно-своеобразной самореализации всех (большинства и меньшинств) его представителей, процесс образования сквозного гуманитарно-политического поля человеческой реализации народа – поля реального Гуманитарного развития. «Права человека, рассматриваемые с точки зрения универсального подхода, сталкивают нас лицом к лицу с вечным и самым серьезным диалектическим конфликтом между "личностью" и "другими", между "я" и "другими". Они учат нас прямо и категорично, что мы в одно и то же время одинаковые и разные» (Б.Б. Гали).
«Права человека, которые мы провозглашаем и стремимся защитить, только тогда могут существовать, когда мы поднимаемся над собой, когда мы сделаем сознательное усилие, пытаясь установить нашу общую сущность независимо от нашей явной разделенности, наших временных различий, наших идеологических и культурных барьеров... Мы должны подняться до такого понимания прав человека, которое сделало бы эти права универсальными» (Б.Б. Гали).
Идея прав народа и есть «такое понимание прав человека, которое делает их универсальными». Народ является главным объектом (бенефициарием) и главным субъектом («вечным двигателем», реализатором) права на развитие. В этом суть Гуманитарного развития. Этот ответ на глобальный вызов выбора стратегии развития должна дать Всеобщая Декларация прав народа. Права народа образуют универсальный мировой язык прав человека – Новый язык мирового развития.
Русский Хайдеггер и теория либеральной империи
Переходный период от истории Нового времени к истории Нового бытия будет рассматриваться в истории мышления как период «после Гегеля». Рассмотрим данный период таким образом. Общеизвестно, что «после Гегеля» был Маркс со всемирно-исторической судьбой и общественно-политической реализацией марксизма, в том числе, в такой его очищенной и рафинированной форме, как экономический детерминизм, определивший лицо системы европейских гуманитарных наук. Однако, «бытие Маркса» «после Гегеля», с точки зрения истории мышления, виднеется как некоторое фундаментальное «небытие», впадение мышления во впадину небытия, изменение мышления своей собственной сущности, измена себе как «вещи в себе», попытка становления мышления чем-то другим, нежели оно было всегда, – в соответствии с тем, что «философы прежде объясняли, созерцали мир, а дело же состоит в том, чтобы его изменить», полагалось и изменение сущности мышления-философии, и приведение его к способности «изменять мир». Претензия Гегеля на «новый аристотелизм», при всех успехах Науки Логики в деле продвижения истории мышления, сослужила и дурную службу философии, стала основанием обвинения-навета философии как спекулятивного мышления. Однако, корень древа мышления устоял и распустилась новая ветка – немецкая постклассическая, метаклассическая философия, восстановившая сущность европейского мышления из небытия, создавшая всемирно-исторический прецедент истинного мышления как не изменяющего, но устанавливающего, утверждающего, осмысливающего мир. Европейская культура как своего рода теория, существо иммунитета европейского мышления стала фундаментальным истоком немецкой постклассической, метаклассической философии. Метаклассической мы именем эту философию в том смысле, в котором мысль имеет возможность двигаться после «Физики», как и образовалась «метафизика» Аристотеля. Метаклассической эта философия является в том смысле, в каком она стала истинным движением мышления «после Гегеля», после немецкой классической философии как «физики» европейского мышления, физики языкового бытия европейского мышления. Немецкая метаклассическая философия стала онтологической площадкой тех инноваций европейского мышления (от Сартра и структурализма до Дерриды), которые, цепляясь за эту площадку и неоднократно срываясь с нее, в том числе, и в силу необработанных в достаточной степени рефлексии ее краев, восстанавливали из марксистского небытия языковую сущность реального европейского мышления, пронизанного действительной европейской культурой. В самой крайней известной точке марксистского падения вражда небытия к бытию, которое проявляет свою полноту и силу в форме языкового бытия, была зафиксирована предельно отчетливо: речь идет о последней работе «князя марксистского небытия» И. Джугашвили, «посвященной» марксистскому пониманию языка, ибо именно в Языке разглядел один из самых проницательных тиранов в истории мышления фундаментальную угрозу тирании, ведь даже тирания вынуждена выражать себя в языке, что и разрушает ее по преимуществу саморазрушения в несущем разрушение, как потенциала, многократно усиливаемого в языке, этом универсальном усилителе и раскрывателе всех и всяческих потенциалов.
Ветка немецкой метаклассической философии изображается как «феноменология-и-Хайдеггер». Оппонирование Хайдеггера феноменологии имеет ныне сугубо историко-философское академическое значение. Ныне феноменология раскрывается лишь в горизонте фундаментальной онтологии Хайдеггера, а фундаментальная онтология Хайдеггера обретает свою действительную, не спекулятивную фундаментальность лишь на фундаменте феноменологии. Само отношение Хайдеггера к феноменологии, феноменологии Гуссерля, формирует, категоризует это отношение как отношение «Бытие и Время», выраженное одноименной фундаментальной книгой Хайдеггера. Марксистская критика чистого разума оставляет философию наедине с собственным содержанием, лишает ее действительности академических подпорок и университетской институциализации – ставит вопрос о выживании философии, о наличии у философии неспекулятивного содержания, ставя при этом философию в такие условия выживания, в которых выжить она может, только опираясь на собственное неспекулятивное содержание, если таковое существует в действительности, и если она (философия) сама в него верит и готова использовать в качестве единственной опоры. Впоследствии Хайдеггер назовет это единственное неспекулятивное содержание философии «вопросом о бытии», как главным и единственным вопросом и делом философии, Мышления.