Справедливо, как мы и раньше заметили, что риторика состоит из науки аналитической и науки политической, касающейся нравов, и что она в одном отношении подобна диалектике, в другом — софистическим рассуждениям. Если же мы захотим рассматривать диалектику и риторику не как способности, но как науки, то, сами этого не замечая, мы уничтожим их природу, так как, относясь к ним таким образом, мы переходим в область наук, которым подчинены известные предметы, а не одни рассуждения.
Однако скажем теперь о вопросах, которые полезно разделить на категории и которые имеют значение для политической науки.
То, о чем люди совещаются и по поводу чего высказывают свое мнение ораторы, сводится, можно сказать, к пяти главным пунктам; они следующие: финансы, война и мир, защита страны, ввоз и вывоз продуктов и законодательство.
Тому, кто захотел бы давать советы относительно финансов, следует знать все статьи государственных доходов — каковы они и сколько их, чтобы, если какая-нибудь из них забыта, присоединить ее [к доходам], и если какая-нибудь другая меньше [чем могла бы быть], увеличить ее; кроме того, [необходимо знать также и] все расходы, чтобы, в случае если какая-нибудь статья расхода окажется бесполезной, уничтожить ее, а если какая-нибудь другая окажется более значительной, [чем следует], уменьшить ее, так как люди становятся богаче не только путем прибавления к тому, что у них есть, но и путем сокращения расходов. Все эти сведения нужно почерпать не из одного только опыта, касающегося местных дел: для того, чтобы подавать советы относительно этого, необходимо знать и те изобретения, которые сделаны в этом отношении другими.
Что касается войны и мира, [то здесь необходимо] знать силу государства, — насколько она велика в настоящее время и насколько велика была прежде, в чем она теперь заключается и в каком отношении может быть увеличена. Кроме того, [необходимо знать], какие войны вело государство и как, — и все это не только относительно своего собственного государства, но и относительно государств соседних. Следует также знать, с кем из соседей можно с вероятием ожидать войны, чтобы с более сильными сохранить мир, а что касается более слабых, то чтобы всегда начало войны зависело от нас самих.
Необходимо также знать военные силы [противников], — сходны они с нашими или несходны, потому что и этим путем возможно как получить выгоду, так и понести ущерб. И для этого необходимо рассмотреть исход войн не только наших, но чужих, ибо от одинаковых причин получаются одинаковые следствия.
Что касается обороны страны, то [необходимо] быть знакомым со способами обороны страны; [следует] также знать количество стражи и виды и места сторожевых пунктов; сведения эти невозможно иметь, не будучи хорошо знакомым со страной; [все это для того, ] чтобы усилить охрану, если где-нибудь она слишком слаба, и отменить ее там, где она бесполезна, и чтобы тщательнее охранять важные пункты.
В вопросе о продовольствии страны [необходимо знать, ] какое потребление достаточно для государства и каковы продукты, производимые страной и ввозимые в нее, а также — в каких государствах нуждается страна для вывоза продуктов и в каких для ввоза, чтобы заключать с ними договоры и торговые трактаты, так как необходимо предостерегать граждан от столкновений с двумя категориями государств: с теми, которые могущественнее [нас], и с теми, которые [могут быть полезны] стране в вышеуказанном отношении.
Если для [сохранения] безопасности в государстве необходимо быть знакомым со всеми этими вопросами, то не менее важно также знать толк в законодательстве, потому что благополучие государства зависит от законов.
Необходимо таким образом знать, сколько есть видов государственного устройства, и что полезно для каждого из них, и какие обстоятельства как вытекающие из самой природы данной формы государственного устройства, так и чуждые ее природе, могут способствовать погибели этой формы. Я говорю о гибели известной формы правления от свойств, в ней самой заключающихся, потому что, за исключением лучшей формы правления, все остальные погибают как от излишнего ослабления, так и от чрезмерного напряжения, как например, демократия гибнет не только при чрезмерном ослаблении, когда она под конец переходит в олигархию, но и при чрезмерном напряжении, подобно тому как крючковатый и сплюснутый нос не только при смягчении этих свойств достигает умеренной величины, но и при чрезмерной крючковатости и сплюснутости принимает уже такую форму, которая не имеет даже вида носа.
По отношению к законодательству нужно не только понимать на основании наблюдений над прошлым, какая форма правления полезна, но также и знать формы правления в других государствах: для каких людей какая форма правления годится. Очевидно, таким образом, что для законодательства полезны описания земли, потому что из них можно познакомиться с законами [других] народов, для совещания же о делах государственных полезны творения дееписателей. Но все это относится к области политики, а не риторики.
Вот главнейшие пункты, относительно которых должен быть сведущ тот, кто желает давать советы [в делах государственных]. Теперь мы изложим положения, на основании которых следует советовать то или отсоветовать другое, как по вышеупомянутым, так и по всяким другим вопросам.
ГЛАВА V
Блаженство, как цель человеческой деятельности. — Четыре определения блаженства. — Составные части блаженства. — Внутренние и внешние блага. — Анализ понятий: благородство происхождения, хорошего и многочисленного потомства (?uT?Kv(a и tt6Aut?kv(ci), богатства, хорошей репутации, почета, физической добродетели, тгоЛиф|Л(а и xPnorocpiAla. — Определение понятия «друг». — Анализ понятия счастливой судьбы и случайного блага.
У всякого человека в отдельности и у всех вместе есть, можно сказать, известная цель, стремясь к которой они одно избирают, другого избегают; эта цель, коротко говоря, есть блаженство с его составными частями. Итак, разберем для примера, что такое, прямо говоря, блаженство и из чего слагаются его части, потому что все уговаривания и отговаривания касаются блаженства, того, что к нему ведет и что ему противоположно: то, что создает блаженство или какую-нибудь из его частей, или что делает его из меньшего большим, — все такое следует делать, а того, что разрушает блаженство, мешает ему или создает что-нибудь ему чуждое — всего такого не следует делать.
Определим блаженство, как благосостояние, соединенное с добродетелью, или как довольство своей жизнью, или как приятнейший образ жизни, соединенный с безопасностью, или как избыток имущества и рабов в соединении с возможностью охранять их и пользоваться ими. Ведь, можно сказать, все люди согласны признать блаженством одну или несколько из этих вещей.
Если на самом деле блаженство есть нечто подобное, то к числу составных его частей необходимо будет принадлежать благородство происхождения, обилие друзей, друзья — хорошие люди, богатство, хорошее и обильное потомство, счастливая старость, кроме того еще преимущества физические, каковы здоровье, красота, сила, рост, ловкость в состязаниях, слава, почет, удача, добродетель; потому что человек наиболее счастлив в том случае, когда он обладает благами, находящимися в нем самом и вне его; других же благ помимо этих нет. В самом человеке есть блага духовные и телесные, а вне его благородство происхождения, друзья, богатство и почет. К этому, по нашему мнению, должно присоединяться могущество и удача, потому что в таком случае можно пользоваться в жизни наибольшей безопасностью.
Итак, рассмотрим, что такое представляет каждая из названных частей блаженства в отдельности. Быть благородного происхождения дл какого-нибудь народа или государства значит быть автохтонами или исконными [обитателями данной страны], иметь своими родоначальниками славных вождей и дать из своей среды многих мужей, прославившихся тем, что служит предметом соревнования. Для отдельного человека чистокровность происхождения передается как по мужской, так и по женской линии, а также [обусловливается] гражданской полноправностью обоих родителей. Как для целого государства, так и здесь быть благородного происхождения значит иметь своими родоначальниками мужей, прославившихся доблестью, богатством или чем-нибудь другим, что служит предметом уважения, и насчитывать в своем роду много славных мужей и женщин, юношей и стариков.