Пока замполит говорил, его голос все больше твердел и наконец достиг жесткости молибденовой стали:
— Школа — это кузница кадров МВД. Национальным кадрам мы даем не только образование, но и правильное мировоззрение, которое они понесут в массы в национальных республиках. Вам это будет не под силу. Вы не знаете менталитета народов Севера, вы всегда будете для них чужими, а они — старшими братьями, к мнению которых прислушиваются. Не важно, кто из них будет работать следователем, а кто уйдет в другие службы. Главное — они составят костяк национальных милиций, будут кадровыми офицерами, на которых мы всегда сможем положиться. Вопросы есть?
Вопросов, разумеется, не было.
Получив последнее предупреждение, Бич долго крепился, но не утерпел и вновь попался на пьянке. Участь его была решена. Как бы ни нуждалась Тувинская республика в офицерах милиции с высшим юридическим образованием, оставлять Биче-Оола в школе никто не собирался.
Вечером Бич пришел в комнату к Воронову. Следом зашли Сватков и Вождь.
— Говори! — велел Рогов.
— Мужики, выручите! — взмолился Бич. — Я попал в ужасную историю и не знаю, как из нее выпутаться. Я не боюсь отчисления, но мне сейчас никак нельзя уезжать из Хабаровска. У меня женщина должна скоро родить.
При этих словах Рогов напрягся, остальные неподдельно заинтересовались тайной жизнью одногруппника.
— Рассказывай по порядку, — предложил Сват.
— Про что рассказывать? Про драку? — не понял Бич. — Я встретился с земляком, чтобы узнать последние новости из Тувы. Выпили совсем немного. Я, почти трезвый, поехал в школу, тут-то они меня и подкараулили у ресторана «Амур». «Пошли, — говорят, — обсудим твое поведение». Мы зашли за ресторан. Самый крепкий из якутов тут же дал мне по ребрам. Я ответил. Завязалась потасовка: их — трое, я — один. Они бы меня до смерти забили, но увидели экипаж милиции и убежали. Я остался лежать на снегу. Милиционеры помогли мне подняться на ноги, принюхались и говорят: «Пьяный! У нас как раз для плана одного человека не хватает». Для выяснения личности меня привезли в райотдел, оттуда — в школу. Если бы не драка, я бы сам спокойно доехал. Выпили-то мы совсем чуть-чуть!
Бич был коренастым крепким парнем. На занятиях рукопашным боем мастерством не блистал, но постоять за себя мог.
— Ты про беременную рассказывай! — потребовал Рогов.
Для него эта тема оставалась животрепещущей, самой насущной.
— Познакомился я с одной якуткой, учится на третьем курсе института культуры, зовут Надя Алексеева. У меня есть фотка, потом покажу. Стали встречаться, она забеременела. Я не думал, что это может случиться так скоро. Мы раза два всего оставались вдвоем, и вот она заявляет: «У нас будет ребенок!» Я не поверил, подумал, что она от другого забеременела, поговорил с ее соседками по комнате, они в один голос утверждают, что, кроме меня, Надя ни с кем не встречалась. Я, кстати, был у нее первым мужчиной, вот и влип. Говорят же, что девственницы сразу беременеют, но я-то об этом не знал! Два раза у нас всего было, два! Или три. Один раз я пьяный был и не знаю, чем дело кончилось, но проснулся я у них в комнате в одной кровати с Надей.
Биче-Оол замолчал, явно вспоминая, было у него с Алексеевой в тот день что-то или нет. Из раздумья его вывел Рогов:
— Она забеременела. Что дальше?
— Я стал от нее скрываться. Говорю: «Скоро сессия, ни одного свободного вечера нет. Сама понимаешь, я нерусский, мне на учебу времени в три раза больше надо». Она согласилась. Я не видел ее почти месяц, соскучился и пришел в общежитие. Там меня вызвали на разговор два якута. Один из них — тоже Алексеев, какой-то ее дальний родственник. Якуты говорят: «Ребенок твой! Ты нашу девушку совратил и теперь обязан жениться на ней».
Парни дружно засмеялись:
— Какая знакомая история! Вы с Рогом договорились, что ли?
Рогов участия в общем веселье не принял. Он с сочувствием смотрел на Бича, прикидывая, как можно помочь товарищу.
— Я ответил якутам, что вначале хочу посмотреть на ребенка, убедиться, что он — тувинец.