- Да. но, приняв Пейотль, они уже не подчиняются нам!
- От Пейотля можно получить только то, что нужно человеку. Этот великолепный магнетический и алхимический принцип работает при условии, если умеешь им пользоваться, то есть Пейотль употребляют согласно желаемым дозировкам и в желаемой последовательности. И конечно, нельзя употреблять его несвоевременно и бесцельно. Если после принятия Пейотля индейцы становятся безумны, то это значит, что они злоупотребляют им, стремясь достичь состояния чрезмерного опьянения, когда душа уже ничему не подчиняется. В таком состоянии они не повинуются не только вам, но и самому Сигури, а ведь Сигури — это Бог Предвидения, точности, равновесия, контроля над собой. Тот, кто правильно выпил Сигури, в соответствии с истинной мерой Сигури, которого никто не знает, Сигури, ЧЕЛОВЕКА, а не ПРИЗРАКА, поймет природу вещей и никогда не потеряет рассудка, ибо в его жилах — Бог направляющий.
Выпить Сигури в действительности не означает превысить дозу, ибо Сигури есть Бесконечность. Секрет лечебного действия лекарств заключается в пропорции, в соответствии с которой наш организм их принимает. Превысить необходимое значит разрушить это действие.
По представлениям жрецов тараумара, если слишком быстро подойти к Богу, он исчезает, и на его место сразу заступает Злой Дух.
- Завтра вечером вы познакомитесь с семьей жрецов Сигури, — говорит мне директор школы.
- Скажите им то, что сейчас сказали мне, и, я уверен, мы сумеем на этот раз и, возможно, впредь добиться регламентированного употребления Пейотля, и еще скажите им, что мы разрешим провести этот Праздник и сделаем все, что в наших силах, чтобы они могли собраться вместе: дадим им лошадей и продовольствие, в которых может возникнуть потребность.
Вечером следующего дня я отправился в индейскую деревеньку, где мне обещали показать Ритуал Пейотля. Он проходил в полной темноте. Жрец пришел в сопровождении двух помощников, мужчины и женщины, и двух детей. Он начертил на земле большое полукружие, внутри которого должны были проходить игры его помощников, потом перекрыл его толстой перекладиной, на которой мне разрешено было расположиться. Правая часть арки полукружия в виде восьмерки представляла собой, как я понял, Святая Святых жреца. В левой части — Пустота, которую занимали дети. В Святая Святых находился старый деревянный горшок, содержащий корневую часть Пейотля: для отправления Ритуала Жрецы Пейотля не используют растение целиком, по крайней мере, в момент ритуальных действий.
В руках у Жреца был жезл, а у детей — маленькие палочки. Наконец Пейотль подействовал, вылившись в многочисленные танцевальные движения, — так путем выполнения ритуала последователи культа добились, чтобы Сигури вошел в них.
У меня было ощущение, что помощникам жреца было трудно начать действо, что они не начали бы танец, не будучи уверены в том, что в назначенный час Сигури спустится в них. Ибо Ритуал Сигури — Ритуал творения, который объясняет вещи, как они есть в Пустоте, а Пустота — в Бесконечности, как выходят в Реальность, как делаются. Ритуал кончается тогда, когда подчиняясь воле Бога, они вынимают Душу из тела. Вот что танцевали помощники Жреца, но это не произошло бы, если бы они не возмутились:
- Мы не в состоянии постичь Бога, пока он не коснется нашей души, иначе наш танец — не более чем кривлянье, и ПРИЗРАК, — кричали они, — ПРИЗРАК, который преследует СИГУРИ, возродится здесь снова.
Прежде чем решиться, жрец долго думал, но в конце концов вытащил из–за пазухи мешочек, высыпал из него в руки индейцев белый порошок, который они немедленно проглотили.
Потом они начали танцевать. По выражению лиц индейцев, принявших порошок пейотля, я понял, что сейчас мне покажут нечто такое, чего мне еще не приходилось видеть. Чтобы ничего не упустить, я напряг все свое внимание.
Оба помощника легли на землю лицом к лицу — два безжизненных кома. Старик Жрец, видимо, тоже проглотил порошок, потому что от него исходила нечеловеческая энергия. Он напрягся и выпрямился. Глаза вспыхнули, и незнакомые мощные волны начали распространяться от жреца. Он глухо ударил два–три раза жезлом о землю, вошел в восьмерку, начерченную в правой части Ритуального Поля. Вышли из своего безжизненного состояния помощники. Сначала мужчина тряхнул головой и ударил о землю ладонями — у женщины дрогнула спина. Жрец выплюнул, но не слюну — дыхание, с шумом исторгнутое через зубы. Одновременно, ощутив сотрясение воздуха, окончательно очнулись и встали мужчина и женщина. И по тому, как они стояли друг против друга, особенно — как каждый из них находился в пространстве, словно их держали в складках пустоты и разрезах бесконечности, становилось ясно, что не женщина и мужчина были там. Но два начала: мужское и женское. Мужчина — открытый рот, пузырящиеся слюной десны, красные, воспаленные, кровоточащие, будто развороченные просвечивающими сквозь них корнями зубов, вид которых заставляет повиноваться; женщина — беззубая личинка, с отпиленными коренными зубами, крыса в крысоловке, изнывающая от течки, ускользающая, извивающаяся перед взъерошенным самцом. Они вдруг столкнулись, с исступлением вжались друг в друга, подобно всему тому, что друг за другом следит, враждует — и в конце концов, проникает одно в другое под нескромным и виноватым взглядом Бога, постепенно вытесняемого их действием. Ибо, говорят, что Сигури — ЧЕЛОВЕК, каким ОН сотворил СЕБЯ из СЕБЯ САМОГО, в космосе, когда Бог убил его».
Вот что произошло.
Но что меня совершенно поразило в их поведении: они угрожали друг другу, избегали столкновения и сталкивались — и всё для того, чтобы в конце концов уйти вместе. И не потому, что мужское и женское начала подчиняют себе тело, напротив, они неуклонно остаются нематериальными идеями, подвешенными где–то вне Бытия, давно противостоя ЕМУ, но потому что они создают своё собственное тело, тело, в котором идея материи улетучилась [4] благодаря СИГУРИ. Глядя на них, я припоминал всё, что мне говорили поэты, профессора, разные артисты, которых я знал в Мексике, о религии и культуре индейцев, что читал о метафизических традициях мексиканцев в книгах, которые мне давали,
- Злой Дух, — говорят Посвящённые Сигури Жрецы, — никогда не мог и не хотел поверить, что Бог и Бытие очевидно и исключительно не одно и то же, что есть нечто большее, чем Бытие, в недоступной сущности Бога.
Однако это сейчас показывал Танец Пейотля.
Я считал, что вижу в этом Танце точку больного мирового сознания. Которое не от Бога. Жрец прикасался правой рукой то к месту, где находилась селезёнка, то к печени, а левой — держал жезл, которым ударял о землю. На каждое из прикосновений мужчина и женщина реагировали то отчаянным высокомерным согласием, то яростным отрицанием. Несколько стремительных, наносимых двумя руками, разящих ударов жезлом — и они ритмично двинулись навстречу друг другу, широко расправив плечи и соединив руки так, что они образовали два подвижных треугольника. Одновременно ноги вычерчивали круги, части букв S, U, J, V, цифр, в основном принимавших вид восьмёрки. Ещё удар, второй, и вот они уже не обнялись — сплелись в приветствии. Третий удар — и приветствие стало более уверенным. Четвертый — они взялись за руки, обвились телами, при этом казалось, что ступни мужчины, искали в земле отпечатки, оставленные ступнями женщины.
4
Арто думал о следующих вариантах конца этой фразы: «рассеивается перед Сигури, пропадает перед Сигури, улетучивается перед Сигури, распадается перед Сигури, Сигури заставляет улетучиться, рассеивается Сигури, проглачивается Сигури, переваривается Сигури.»