Метательное копье пронзило тело куклы, и мумия мгновенно вспыхнула, задергалась, завопила и повалилась со спины Бримстоуна. По всему выходило, что Истребитель Драконов убил короля-колдуна при помощи священной реликвии или же оружия, заряженного его собственной, дарованной богом магией.
Восторженные вопли ваасанцев смолкли, и мгновением позже воздух наполнили триумфальные крики дамаранцев. Истребитель Драконов кинулся на Бримстоуна, а его воины – на гоблинов и гигантов.
Король ударил Бримстоуна мечом. Дракон сжался, распростер крылья и прыгнул в воздух. Взлетев так высоко, что никто уже не обращал на него никакого внимания, он описал над полем боя круг, чтобы полюбоваться на плоды своего обмана.
Когда он сбежал, ваасанцы, собравшиеся вокруг места поединка, сделали то же самое. Они кинулись назад, давя стоявших позади, порой расчищая себе дорогу саблями и копьями. Паника их передавалась даже тем гоблинам, которые не видели притворной дуэли во всех подробностях. В считанные минуты все войско обратилось в беспорядочное бегство, и пустившимся в погоню дамаранцам убивать их было не сложнее, чем зарезать овец.
Бримстоун полагал, что людей Истребителя Драконов еще ждут впереди месяцы походов и боев, прежде чем они полностью очистят королевство от захватчиков, отобьют Врата и закроют Перевал Гелиотропа. И все же на самом деле они уже отстояли Дамару, или, точнее, дракон-вампир сделал это для них. Бримстоун иронично усмехнулся.
В комнате, отведенной для раненого, пахло лекарствами и миррой. Серебристый свет волшебной лампы в виде полумесяца был слишком тусклым, чтобы прогнать из углов тени. Наверное, предполагалось, что в темноте Рилитару будет легче.
Сюриэнь обмотала все тело мага бинтами и, конечно же, использовала всю имевшуюся в ее распоряжении целительную магию, чтобы остановить кровь, струящуюся из ран. И все же красные пятна снова и снова пачкали белую марлю, постельное белье и груду подушек, поддерживающих его голову.
В душе Тэган содрогнулся, увидев это, но решился ничем не выдавать своего горя. Он был уверен, что Рилитар не хочет видеть проявлений жалости.
– Привет, – сказал авариэль.
– Мы пришли, как только разрешили глупые жрицы, – добавил Дживекс.
Рилитар с трудом повернул голову к посетителям.
– Наше дело?.. – хрипло выдохнул он.
Тэган понял, что он имеет в виду.
– Никто из твоих друзей-магов не погиб. Огненные Пальцы спас большую часть книг и бумаг.
Рилитар слабо улыбнулся. Видно было, как его мертвенно-бледные губы скривились между двух полос бинта.
– Этот старик знает, как разговаривать с огнем.
– Конечно, начальник стражи – полагаю, выражая мнение старинных родов, – был не слишком рад, что мы сражались с солнечным драконом посреди улицы. Но я указал ему, что мы убили его прежде, чем он успел причинить вред кому-либо из горожан, и что теперь, когда предатель разоблачен и уничтожен, мы можем дать абсолютные гарантии того, что подобных инцидентов больше не случится. Огненные Пальцы напомнил ему, как вы, маги, не жалея своих жизней, защищаете безопасность Фентии, и в результате всего этого он нехотя согласился разрешить вам продолжать ваши изыскания.
– Значит, мы действительно победили Фоуркина.
– А тебе особая похвала. Благодарение госпоже Удаче, что ты заметил, как я произношу заклинание бешенства, и понял, что оно означает.
– Удача тут ни при чем. Я в последнее время постоянно следил за тобой, потому что ты странно себя вел, переходил все мыслимые границы, строя из себя легкомысленного шалопая, настойчиво требуя новых модных нарядов, но цепляясь при этом за поношенные, некрасивые, не подходящие по размеру башмаки. Сначала я ничего не понимал. Заклинания Фоуркина были столь искусными, что моя магия не могла обнаружить их. Но я был уверен, что надо искать дальше.
– Мне повезло, что его проклятие сделало меня таким эксцентричным.
– Подозреваю, это твой собственный разум, твоя воля сопротивлялись ему и подавали сигналы о помощи, хотя ты и не сознавал этого. Не так-то легко сделать эльфа рабом.
– А может, мастера боевых искусств?
Рилитар с трудом вздохнул:
– Сюриэнь сделала все, что могла, чтобы подлатать меня, но она говорит, все равно я вряд ли увижу восход. Составишь мне компанию до самого конца?
– Конечно, – ответил Тэган.
Он придвинул стоявшее у стены кресло. Дживекс сложил крылья и присел на уголок кровати.
– Спасибо, – сказал маг. – Может, ты знаешь подходящую молитву или гимн для такого момента.
Авариэль заколебался.
– Я помню одну песнь с тех пор, когда жил в своем племени. Но думаю, она слишком незамысловатая и грубая по сравнению с теми, какие настоящие эльфы поют в Корманторе.
– Это хорошо. Она поможет моей душе отыскать верный путь лучше любых человеческих слов.
Как и все прочие, последняя битва оставила после себя бесчисленные заботы и вызвала к жизни новые обязанности. Было уже очень поздно, когда Кантаули смог остаться в одиночестве, чтобы собраться с мыслями.
Он шел по монастырской земле, где в свете Селуны сверкали белые статуи и склепы, и ему горестно было видеть царившую кругом разруху. И все же крепость была огромной, и большая ее часть осталась невредимой. Остальное можно восстановить.
Он понимал, что то же относится и к обитателям монастыря. Многие погибли, защищая святое место и бесценные архивы, столь многие, что скорбь его была едва выносимой. Но не все. Орден Желтой Розы жив, и в свое время другие люди услышат зов Ильматера и придут сюда, чтобы пополнить их ряды.