Он засовывает мне в рот мое нижнее белье и снова закрывает его рукой, прижимая мою голову к зданию. Вода наполняет мой рот, и я захлебываюсь ею, заставляя свое тело конвульсивно биться о его тело, прежде чем успеваю проглотить ее. Я моргаю, и он видит, как из моих глаз падают слезы.
Парень снова опускает губы к моему уху, а его свободная рука скользит между нашими телами и находит мою киску.
— Ты еще не знаешь, что значит принадлежать мне. Но я собираюсь научить тебя, малышка, — он проводит губами по моей шее, и я наклоняю голову в сторону, чтобы дать ему доступ. — Никто не услышит, как я тебя трахаю, и никто никогда не увидит, как я тебя трахаю.
Я тяжело дышу через нос, глотая воду, которая намочила мое нижнее белье.
— Но все будут знать, что ты принадлежишь мне, — его пальцы нежно массируют мой клитор, и я стону. — Я буду хвастаться своим трофеем, покрытым синяками от моих рук. — Он раздвигает мою киску и вводит в нее палец, заставляя меня приподняться на цыпочки. — Следами от моих зубов. — Он прикусывает мою шею, и мое тело покрывается мурашками, а я кричу в кляп. — Теперь ты живешь для меня. — Он лижет мою шею до уха. — А я для тебя. — Он вводит второй палец, и я глубоко вдыхаю носом, закрывая слезящиеся глаза. — Ты служишь и подчиняешься мне. Я защищаю тебя и владею тобой.
Мои ноги дрожат, ступни болят, а руки болят от того, что они прижаты, но моя киска насквозь мокрая. И это не потому, что несколько минут назад я была в воде. Со мной никогда так не обращались. Так доминирующе. Мое тело дрожит в предвкушении того, что он собирается с ним сделать. Это то, чего оно жаждет. Я представляла, как это будет. Возможно, я никогда не спала с Мэттом, но я достаточно поиграла с собой — моими пальцами и игрушками, — чтобы быть готовой к нему.
— Теперь… раздвинь ноги и дай мне трахнуть свою пизду.
РАЯТ
Ее маленькое тело дрожит рядом с моим, но она делает то, что ей говорят. Раздвигает ноги как можно шире, и я улыбаюсь, глядя на ее влажную кожу.
Моя!
Из нее выйдет идеальная избранная. Так хочет учиться. Так охотно подчиняется. Я вынимаю пальцы из ее киски, и она хнычет.
— Не выплевывай это, — приказываю я, убирая руку от ее рта.
Она кивает один раз. Если бы у меня была пленка, я бы заклеил рот, но у меня ее нет. К тому же, это будет проверкой того, насколько хорошо она воспримет ответственность своего избранника.
Потянувшись вниз, расстегиваю джинсы и вынимаю член. Он был твердым все это время. У нее болят руки и запястья? Она должна быть более стойкой. Иногда ты становишься таким твердым, что это мучительно. Это может поставить тебя на колени, если ты не будешь осторожен.
Я подступаю к ней, хватаю за правое бедро и поднимаю ее ногу с земли. Прижимая ее к своему бедру, смотрю вниз и наблюдаю, как головка моего члена проталкивается в ее сладкую гребаную пизду.
Моя!
Я первый, кто там оказался.
Ее приглушенный крик заставляет меня улыбнуться, когда я с силой врываюсь в нее. Она такая охуенно тугая. Что ж, это лучшее, что я могу в этом положении. Я бы предпочел, чтобы ее задница была поднята вверх, чтобы мог проникнуть в нее по-настоящему глубоко, но сделаю это, когда привезу ее к себе домой.
Я не шутил, когда сказал ей, что все будут знать, что она принадлежит мне. У меня есть вся ночь, чтобы иметь ее так, как хочу. Чтобы пометить свою территорию. И мне не терпится увидеть выражение лица Мэтта, когда я отведу ее обратно в дом Лордов. Он должен был воспринять мое предупреждение как угрозу. Я не повторю его ошибку. Я надену на нее такой чертовски короткий поводок, что она не сможет дышать без моего разрешения.
Опустив лицо к ее шее, целую ее влажную кожу, пряди ее волос прилипают к моим губам, когда я отвожу бедра назад и толкаю их вперед, заставляя ее издавать бессвязные звуки.
— Блядь, Блейк, — ее и без того тугая киска сжимается на моем члене, и мое дыхание учащается. Опускаю свободную руку на ее другое бедро и также поднимаю, используя свое тело, чтобы вдавить ее в здание. Я начинаю жестко трахать ее быстрыми толчками без защиты. Никогда не буду использовать с ней презерватив. Незачем. Я чист, и знаю, что она тоже.
У меня не было секса больше трех лет — с тех пор, как я дал клятву летом перед первым курсом. Вот почему была заведена эта традиция. Она показывает нам, каково это — почувствовать вкус власти. Владеть ею — это лишь малая часть того, что я буду делать, как только закончу Баррингтон. Лорды не хотят, чтобы мы проводили свои студенческие годы, позволяя кискам мешать нам. Мы должны доказать, что наша преданность Лордам важнее, чем наши члены.