– Нисколько в этом не сомневаюсь. – согласился Васин. – Насколько я помню, завтра ночью как раз будет полная луна.
– Верно.
– И обряд будет проводиться?
– Верно.
– В таком случае, мудрейший вождь, могу ли я понаблюдать за этим испытанием, от которого зависит судьба всего мира?
Вождь покачал головой и ответил:
– Бой проходит в лесу, когда воин остаётся с Великим Духом наедине. Белый человек может принять участие в проводах, это будет честью для нас.
– Вы очень великодушны, мудрейший вождь. – с поклоном принял дозволение Васин, но про себя решил, что непременно постарается увидеть этот бой.
На следующий день Васин выяснил, кто будет проходить испытание. Оказалось, совсем молодой парень по имени Набонди. Васин долго наблюдал за ним в надежде увидеть нечто такое, что выделяло бы его из всех, но так ничего и не заметил.
Набонди вёл себя ровно так, как и любой его ровесник в любой части света. Изо всех сил храбрился на людях, демонстрировал физическую мощь, наслаждался всеобщим вниманием и активно ухаживал за молодыми туземками. Но стоило ему остаться в одиночестве, как всё волнение вырывалось наружу. Однажды он и вовсе сел на корточки и заплакал, обхватив голову руками.
Такая обыденность и простота разочаровали Васина. Ещё вчера, всматриваясь в лица вождя и старейшин, он был готов поверить, что в племени острова Наори нет места для слабости и сомнений, но всё оказалось куда банальнее, а люди это просто люди.
Ближе к вечеру начались проводы. На пляже разожгли большой костёр, забили марши в барабаны, закружили вокруг огня женщины в нарядных одеждах, и мужчины пустились в шуточную схватку.
Набонди сидел на почётном месте по правую руку от вождя. К его ногам подносили все возможные явства, на какие был богат остров, и украшения из пёстрых цветов и ракушек.
После заката из леса послышалось гулкое урчание. Тогда вождь приготовил кашицу из лиловых ягод и поднёс её Набонди. Тот с торжественным видом съел всё одним махом.
На этом проводы кончились. Набонди обнял родных и близких, взял копьё, факел и направился по узкой тропе навстречу зловещему звуку. Засобирался и Васин, сказав вождю, будто должен вернуться на корабль. Пользуясь тем, что все занялись уборкой, он ушёл подальше от деревни и шмыгнул в лесную чащу.
Найти Набонди было не сложно. Даже сквозь густую листву его факел виднелся издалека.
Васин двигался параллельно мальчику. Старался ступать как можно тише, но всё равно раз за разом под ноги попадались сухие ветки, а звери в испуге шарахались прочь. Набонди же так ничего и не заподозрил. Лишь мотал головой, если звук был слишком громкий, словно отгоняя ненужные мысли.
Дорога привела к поляне у самого подножия вулкана. Здесь стоял каменный идол в три человеческих роста, имеющий с людьми самое отдалённое сходство. Такое чудовище мог породить лишь суеверный страх. Огромная пасть, полная хищных клыков, три пары горящих ненавистью глаз, устремлённых в одну точку по центру поляны, и восемь распростёртых рук.
Перед идолом располагался выложенный костями круг, занимающий почти всю поляну. Был и второй круг. Из факелов, установленных на земле и призванных освещать место жертвенного боя.
Васин устроился в кустах так, чтобы видеть одновременно и круг, и идола. Он предчувствовал что-то зрелищное и не хотел упустить ни малейшего детали. Приготовил блокнот, карандаш и приготовился делать зарисовки.
Набонди обошёл поляну и поджёг факела. Он волновался, это было видно. Быть может, даже не знал, чего ждать. В какой-то момент вовсе показалось, что он собирается увильнуть от испытания и пробездельничать до рассвета, а затем с триумфом вернуться в деревню. Но нет. Постояв немного, Набонди глубоко вздохнул, отошёл к центру круга и заорал во всё горло.
Дальше началось то, что вызвало у Васина сдавленную усмешку. Набонди бросился вперёд, перекувырнулся, рассёк воздух копьём и отскочил. Он боролся с ничем. С фантазией, в которую сам то до конца не верил. Всё это напоминало цирковое представление. Перевороты, взмахи руками и ногами, выпады копьём.
Васин уже пожалел, что пробрался сюда. Но чего он ждал? Боя? С кем? То, что происходило сейчас, было совершено предсказуемо, а всё остальное просто мистификация.