Ритуал
Если сказать, что ему было жутко, это наверняка описало бы лишь малую, преуменьшенную характеристику его состояния. Смешанные чувства - злость, ярость, тоска... Доля скептицизма, неверие в свои собственные действия. Но когда человека доведут до крайности, когда насмешки, словно адские псы, рвут грани его терпения в клочья, он открывает невиданные ранее горизонты действий, на которые может пойти, всеми путями стараясь отомстить тому, кто растерзал его веру, втоптал в дерьмо все то хорошее, что он мог предложить.
Иначе как объяснить его мотивацию, что заставляет находиться поздней ночью среди вековых берез и сосен, посреди лесной глуши, чью тишину нарушает лишь шепот доведенного до крайности парня? Тут можно сделать вывод, что у него какой-нибудь маниакально-депрессивный психоз, или же все-таки он решил уверовать в далеко не научные методы и прибегнуть к сверхъестественной форме наказания того, кому не может причинить боль просто физически.
Сколько не гадай, а обряд подходил к концу. Языки пламени с удовольствием поглотили капли крови, приняв их словно долгожданных гостей....
- Помоги мне, и я сделаю, что ты хочешь, бог покровитель, огонь тому свидетель.
Пламя ярко вспыхнуло, подгоняемое нахлынувшей волной ветра...
* * *
В то время, когда Костя взывал к высшим силам, Марина совсем о нем не думала. Она пребывала в царстве Морфея, пробегаясь по миру беззаботных и сказочных сновидений.
Ничто не мешало ей спать, в отличие от Кости, ее не терзали никакие чувства. Одним меньше, другим больше, все как обычно. Ведь люди игрушки и в этом мире - либо играешь ими, либо играют тобой. Она-то выбрала правильную сторону.
Порыв холодного ветра заставил ее вырваться из сладких грез. Марина, толком не раскрыв глаза, накинула на себя одеяло и мягкой поступью подошла к окну. Но не поспешила его закрывать. Достав сигарету из пачки, она рукой нащупала зажигалку. Щелчок пьезы разнесся по комнате, огонь на миг осветил стены.
Сигарета упала на пол. Сердце бешено колотилось. Не до конца проснулась, в итоге решила Марина, осознавая, что увиденное ею, не могло быть там на самом деле.
Включив лампу, она убедилась, что ярко красные глаза за окном лишь плод не проснувшегося разума.
Она докуривала сигарету, когда раздался скрип двери. Марина обернулась и... Дальнейшее просто не могло уложиться в ее разуме. Она была уже не в своей комнате, ветер, который раньше проникал через открытое окно, теперь был повсюду, его завывания словно мелодия распространялись вокруг.
Марина стояла босыми ногами на песке, языки волн холодно ласкали их. Вокруг не было никого, только волны, только ветер...
Небо резко затянуло темными тучами, гром заставил ее закрыть руками уши. Молния сверкала, в такт сливаясь со злобным смехом, который звучал повсюду, все нарастая и издеваясь над ее сознанием.
Она бежала, неизвестно от кого и неизвестно куда...
На руках, словно выводимые острыми лезвиями, появлялись глубокие порезы. Кровь ручьем хлестала из ран. И с каждой секундой это чувство распространялось по всему телу...
Она висела на сотнях ниток, которые, словно вшитые где-то глубоко, вырывались из ран. Горячая алая жидкость заливала ей глаза, боль парализовала тело, и каждое движение лишь усиливало ее.
И тут все стихло - молния, гром. Как будто неведомая сила сбросила звук всей природы на ноль.
Шаги - следующее, что воспринял ее слух...
Сквозь слезы и кровь она смогла разглядеть его. На белом лице ярко выделялся огромный красный нос. Маленькие черные глаза на фоне лопнувших капилляров пронзали ее насквозь. Его нелепый цветной костюм клоуна явно не был предназначен для того, чтобы дарить радость своему зрителю, - наградой служил лишь дикий ужас. Существо злобно смеялось, дразня свою жертву. Зубы словно у хищника, мелкие, треугольные. Каждый миллиметр кожи покрылся болезненными мурашками, даря ощущение Марине, как он будет отрывать этими острыми зубами от ее тела по кусочку...
Белые перчатки, крапленые чем-то алым. В одной руке сжат серп.
Клоун игриво подкрался на цыпочках к Марине, вплотную прижимаясь к ее лицу своим круглым носом.
- Ну что, киска, поиграем? - Сквозь смех спросил он, после чего, высунув язык, провел им по ее щеке.
Трупное зловонье ударило Марине в нос, как доза нашатыря. Отдернув голову назад, она, не отводя взгляда от красных глаз, смогла выдавить из себя несколько слов:
- Гори в аду, сука!
Поднятое вверх острие металла резко ударило ее по шее, отделяя голову от тела.
* * *
Костя бежал этаж за этажом, а тварь смеялась так громко, словно специально дразня его.