Нора Робертс
Ритуал смерти
1
Смерть всегда была рядом. Наяву Ева сталкивалась с ней днем, а ночью смерть приходила в снах, можно сказать, что смерть стала частью ее жизни. Ева ее слышала, знала на ощупь. И умела смотреть в ее тусклые бесстрастные глаза, не отводя взгляда. Она знала: смерть – опасный противник. Одно неверное движение – и ты проиграла.
Все-таки десять лет в полиции!
Вот и сейчас Ева Даллас смотрела в глаза смерти, которая на сей раз забрала одного из ее товарищей.
Фрэнк Вожински был опытным полицейским. Из настоящих работяг. И очень приятным в общении. Никогда не ныл, не возмущался по поводу той дряни, которую в полицейской столовке выдавали за еду, не жаловался на уйму инструкций и отчетов, в которых постоянно приходилось копаться. «И на то, что ему было шестьдесят два, а дослужился он только до сержанта», – подумала Ева.
Она пристально смотрела на покойного. Фрэнк был полноват, волосы седые и изрядно поредевшие. Сейчас в гробу он походил на мирно усопшего средневекового монаха.
Фрэнк Вожински прошел через множество передряг, но в отличие от многих своих ровесников не любил о них вспоминать. Никогда не рассказывал о крупных полицейских акциях, в которых участвовал, о кровавых разборках. Зато любил показывать фотографии своей семьи – жены, детей, внуков. Любил соленые шуточки, болтал о спорте, питал пристрастие к хот-догам с острым соусом.
«Добрый и хороший человек, – подумала Ева. – По таким всегда горюют искренне. Да, пожалуй, трудно вспомнить хоть одного человека из знавших Фрэнка, кто бы его не любил».
– Черт подери!
Ева обернулась и положила руку на плечо подошедшему к ней человеку.
– Мне очень жаль, Фини.
– Было бы легче, если бы он умер на посту. Сказали бы себе – мол, что поделаешь, такая у нас работа. А так… – Фини покачал головой, в его больших, по-собачьи доверчивых глазах стояла тоска. – Умер дома, сидя в кресле у телевизора. Сердце остановилось. Это неправильно, Даллас!
– Знаю. – Ева обняла его за плечи и отвела в сторону.
– Он меня учил, приглядывал за мной, когда я был новичком. Ни разу не подвел, – говорил Фини с неподдельной болью. – За всю свою жизнь Фрэнк никогда никого не подводил.
– Знаю, – повторила Ева, потому что больше сказать было нечего. Она привыкла к другому Фини – суровому, сдержанному – и сейчас, видя его в горе, просто не знала, как себя вести.
Ева провела его сквозь толпу пришедших попрощаться с усопшим. Зал был полон – многие полицейские пришли с семьями. А там, где собираются полицейские, всегда можно найти кофе. Она налила чашку и протянула ее Фини.
– Не могу поверить, в голове не укладывается. – Он прерывисто вздохнул. Горе свое Фини не умел и не хотел скрывать. – Я еще не говорил с Салли. Жена с ней, а я никак не могу заставить себя пойти.
– Ничего страшного. Я с ней тоже еще не говорила. – Ева, чтобы хоть чем-то заняться, налила и себе чашку кофе, хоть пить его не собиралась. – Эта смерть всех потрясла. Я и не знала, что у него больное сердце.
– Никто не знал, – тихо сказал Фини.
Ева так и стояла, не убирая руку с его плеча, и осматривала толпу. Когда полицейский умирает на своем посту, его коллеги встают плечо к плечу и находят виновного. А когда смерть просто вытягивает чей-то жребий, злиться не на кого. И мстить некому.
Вот отсюда и появляется чувство беспомощности, которое Ева ощущала и в себе, и в окружающих. Судьбу нельзя взять на мушку, и с кулаками на нее не кинешься.
Распорядитель похорон, облаченный в черную пару, с восковым лицом (профессия, что ли, накладывает свой отпечаток?) ходил по залу и со скорбным видом пожимал руки пришедшим.
– Давай пойдем вместе поговорим с семьей Фрэнка.
Фини было явно не по себе, но он послушно кивнул и отставил в сторону нетронутую чашку с кофе.
– Ты ему нравилась, Даллас. «У этой девчушки стальные нервы и острый ум», – говорил он мне. И еще он говорил, что если бы попал в переделку, то хотел бы, чтобы прикрывала его ты.
Еве стало очень грустно.
– Я и не думала, что он так ко мне относился.
Фини взглянул на Еву. Лицо у нее было очень необычное – не из тех, которые можно назвать безусловно красивыми, но запоминающееся: узкое, с резко очерченными скулами и с милейшей ямочкой на подбородке. У нее был цепкий взгляд полицейского, и Фини часто забывал про то, что глаза у Евы удивительного оттенка – золотисто-карие, под цвет коротко стриженных волос, обычно торчавших в разные стороны. Худощавая, высокая сильная молодая женщина.
Фини вспомнил, какой видел ее месяц назад – избитой, истекающей кровью, но и тогда она не выпустила из рук оружие.