Выбрать главу

В шумерском ритуале купли–продажи земли отражена такая мифология присвоения имущества, которая не связана с его захватом. Здесь происходит диалог одиночки и коллектива, причем одиночка ведет себя в отношении продавцов–общинников как младший и подчиненный их воле. Он заботится о будущем продавцов как в материальном, так и в психологическом плане и на протяжении всего ритуала ведет себя как почтительный сын. Причем аналогичную роль выполняют покупатели любого ранга — от чиновника средней руки до самого царя. Об этом ритуале нам придется вспомнить, когда речь зайдет о путешествиях молодых богов за силок к своим отцам. Пока же отметим для себя, что в старо шумерских текстах покупатель виноват в том, что по сшей прихоти лишает общину части ее тела; он подспудно и неосознанно рассматривается как злодей, наносящий вред живой плоти, и как нарушитель предвечного порядка.

Царские надписи этого Бремени содержат немало интересных упоминаний о ритуалах, связанных с деятельностью городского правителя. Один из первых царей Лагаша Ур–Нанше изображается с корзиной для строительных материалов, которую он держит на голове, В одном из его текстов такую корзину поднимает и ставит на голову Шуль–Утуль — бог–покровитель семьи, из которой происходит Ур–Нанше. Строительная корзина символизирует сам процесс созидания, а готовность правителя поднять ее и доставить себе на голову свидетельствует о его приверженности планам богов, вдохновляющих его на такой труд. Если же вместе с правителем корзину поднимает его родовой бог, это означает, что вместе с Ур–Нанше трудятся в момент строительства все поколения его предков.

Надписи Эанатума содержат уже значительно больше сведений о ритуалах. Именно с текстов этого правителя начинается традиция восхваления царя как существа, имеющего на себе особую миссию и еще при рождении отмеченного всеми достоинствами, какие только могут дать верховные боги страны. Эанатум называет себя «правителем (энси, — В. Е.) Лагаша, (которого) Энлиль нарек именем, (кому) Нингирсу дал силу, (которого) Нанше нашла в своем сердце, Нинхурсаг священным молоком накормила, Инанна благоприятным именем нарекла, (кому) Энки разум дал, а Думузи–Абзу возлюбил, (кому) Хендурсанг дал знамение жизни, а Лугальурукар — свою дружбу и любовью (например, Ean. 2 1:1–2:13[49]). Только после перечисления этих божественных даров Эанатум называет себя сыном правителя Акургаля, и сам факт именно такого расположения формулы несомненно свидетельствует о том, что божественное покровительство Эанатум приобрел еще до своего рождения. О чем же говорят эпитеты Эанатума? Все атрибуты его превосходства над другими людьми находят конкретное воплощение в божественных дарах. Энлиль нарек его первоначальным именем, городской бог Нингирсу даровал ему силу. Напше — богиня–толковательница снов — обрела его в своем сердце, т. е. он ей приснился или его образ предстал перед ее умственным взором. Богиня–мать Нинхурсаг накормила его своим священным молоком — тем же, которым были вскормлены и сами боги во времена сотворения мира. Богиня любви и воинской страсти Инанна дала ему второе, благоприятное для его миссии имя. Об этих двух именах Эанатума упоминают и другие строчки этой же надписи: «Тогда Эанатум, чье собственное имя Эанатум, чье аморейское имя Лумма, для бога Нингирсу новый канал прорыл, „Подобно Лумме хорош" его назвал» (Ean. 2 5 9:19). По–видимому, по своему происхождению Эанатум был амореем (группа западносемитских племен), и до воцарения его звали по–семитски Лумма, а в момент воцарения дали шумерское имя, которое было сокращенным вариантом Эанна–Инанна–Ибгалькака–атум, что можно перевести как «для (святилища) Ибгаль (храма) Инанны Эанна предназначенный». Этим новым именем наградила своего избранника сама богиня Инанна. Далее говорится о разуме (точнее, о памяти и внимании), которым наделил царя бог мудрости Энки, о знамении жизни, которое ниспослал ему мрачный бог Подземного мира Хендурсанг, и о дружбе царя с божествами–пастырями Думузи–Абзу и Лугаль–урукаром — хранителями мужской силы всех шумерских правителей. Скорее всего, то, что царская надпись хочет выдать за предопределение, полученное царем до его рождения, на самом деле было элементами обряда интронизации и совершалось во время возведения царя на престол. Доказать это на синхронных текстах не представляется возможным, но более поздняя традиция дает несколько подобных примеров, которые будут рассмотрены в своем месте.

Так называемая «Стела Коршунов» Эанатума, в которой повествуется о разгроме уммийских войск в борьбе за обладание землей на пограничной территории между Лагашем и Уммой, коротко упоминает о трех в высшей степени примечательных ритуалах: о наделении царя миссией (аналогично предыдущей надписи), об инкубации царя в храме и о принесении в жертву птиц и рыб, совершенном царем на войне.

Наделение судьбой царя[50]
IV 9. Нингирсу 10. Семя Эанатума 11. В утробу 12. Ввел. 18. Инанна 19. (На руки) его взяла, 20. «Эанны 21. Инанны 22. Ибгалю подходящий» 23. Именем названа, 24. Богине Нинхурсаг 25. На правое колено 26. Посадила, 27. Нинхурсаг 28. Свою правую грудь 29. Ему дала. V 1. Эанатум, 2. Порожденный 3. Богом Нингирсу, 4. Нингирсу 5. Обрадовал. 6. Нингирсу 7. Надел его 8. Отмерил, 9. Пять 10. Локтей его 11. Отмерил. 12. Пять локтей — один надел, 13. Нингирсу 14. С великой радостью 15. Царственность 16. Лагаша 17. Ему вручил. 19. Нингирсу 20. «Эанатум — 21. Имеющий власть, 22. Чужая страна принадлежит ему» сказал, 23. Эанатуму 24. Имя, ему Инанной 25. Данное,— 26. «Эанны 27. Инанны 28. Ибгалю подходящий» — 29. Он установил.

Перед нами сразу несколько способов наделения человека исключительным статусом правителя. Во–первых, это придание ему праведности через сакральное рождение и воспитание (зачинает его сам бог Нингирсу, на время входящий в его отца Акургаля), держание на правом колене и кормление правой грудью (в шумерском языке «правый» и «праведный, истинный» — одно слово). Во–вторых, это дарование ему царского надела сразу после рождения. В–третьих, это наречение его особым именем, имеющим отношение к древнейшему храмовому культу Шумера — урукскому культу Ана и Инанны, Все эти милости могут быть дарованье только отпрыску царского рода, предназначенному для исполнения некоей великой миссии, и об этой миссии также при рождении говорит Нингирсу: младенцу суждена власть над чужими странами.

Инкубация
VI 25. Лежащему, 26. Лежащему 27. К голове он встал, 28. Эанатуму 29. Лежащему 30. Его любимый царь 31. Нингирсу 32. К голове встал. VII 7. Уту 8. Выйдет, 9. На лоб твой 10. Сверкающую диадему 11. Повяжет.

Эта часть текста сохранилась плохо, так что перевести можно только отдельные фрагменты. По–видимому, Эанатум видит священный сон, будучи запертым в храме своего повелителя Нингирсу. Нингирсу встает у изголовья спящего и нашептывает ему свои распоряжения. Позднее мы увидим такую же форму общения правителя с божеством в Цилиндре Л Гудеа. В нашем же тексте Нингирсу сообщает Эанатуму о том, что в битве против Уммы им будет одержана победа и после этой победы бог справедливого суда Уту повяжет на его лоб сверкающую диадему — что–то вроде нимба, свидетельствующего о справедливой победе в справедливой войне.

вернуться

49

Здесь и далее ссылки на все старошумерские царские надписи даются но изданию: Steible H. Die altsumcrischen Bau- und Wcihinschrithen Wiesbaden, 1982.

вернуться

50

Перевод фрагментов из — «Стелы Коршунову выполнен Ю. Б. Гавриловой.