— С чего ты взяла, что он мне поможет?
— Я же ведьма! Нам многое ведомо!
Меня такой ответ нисколько не убедил, поскольку в ученой среде слухи о чудодейственных свойствах корня мандрагоры полагались изрядно преувеличенными. Использовали его разве что алхимики, вконец отчаявшиеся создать эликсир вечной жизни, да… неграмотные ведьмы. Людей разумных от таких экспериментов удерживала угроза сурового наказания. В отличие от Вселенской комиссии, которая закрывала глаза на использование столь сомнительного ингредиента, церковь относилась к подобным деяниям несравнимо строже. Любого аптекаря, пойманного на торговле мандрагорой, ждало лишение лицензии, а то и суд. Виной тому были главным образом ритуалы не самого приличного свойства, считавшиеся обязательными при сборе корня.
И все же от протянутой кружки я отказываться не стал. В несколько длинных глотков выпил настой, скривился от пронзительного солоноватого вкуса и прислушался к собственным ощущениям. Ничего особенно не изменилось; разве что боль в левой руке утихала необычно быстро, но так неизменно и происходило всякий раз после своевременного обливания водой.
— Попробуй коснуться эфира! — потребовала Марта.
Я воззрился на ведьму с недоумением.
— Ты сейчас серьезно?
— Попробуй! — повторила знахарка и задорно сверкнула серовато-льдистыми глазами. — Или боишься?
Идти на мороз и выливать на себя очередное ведро воды нисколько не хотелось, но знахарка была настроена серьезно и могла не на шутку обидеться, выкажи я столь откровенное недоверие ее способностям.
— Хорошо, но ты тоже готовься! — решился я, встал от печи и кинул полотенце на лавку.
Марта смущенно зарделась и попросила:
— Оденься!
Я натянул штаны и махнул волшебной палочкой, закручивая эфир и заставляя его уплотниться. Получилось это легко, но поразило совсем другое — пусть кожа и вспыхнула лучиками ослепительного сияния, боли на этот раз не было, кисть не загорелась огнем, не опухла и не покраснела.
— Святые небеса! — невольно вырвалось у меня, и я заработал жезлом пуще прежнего, а затем скомандовал Марте: — Пробуй! — и сразу прикрикнул на замешкавшуюся девчонку: — Да обеими руками, бестолочь!
Знахарка попыталась захватить непослушный эфир и даже успела сплести силовую нить, прежде чем та выскользнула из пальцев и развеялась.
— Вот видишь! — разозлилась Марта. — Не получается!
— А чего ты хотела после месяца обучения? — хмыкнул я и повертел кистью. Боли не было, лишь ощущалось некое онемение. — Дар у тебя есть, остается его отесать.
Девчонка фыркнула и поджала губы.
— Лес дает чистую силу, а эта… — Знахарка передернула плечами и замялась, подбирая нужное слово. — Она сочится сквозь пальцы и не позволяет себя захватить! Она слишком слаба!
Слишком слаба? Чем же таким потчевал девчонку ее драгоценный лес?
Я покачал головой и напомнил:
— Лучше синица в руке, чем журавль в небе.
Знахарка нахмурилась.
— Всегда думала, что высшая магия творится одним усилием воли!
Я покачал головой.
— Колдуны управляют эфиром либо жестами, либо жезлами. Еще есть вербальная магия, но ее мало кто использует кроме духовенства, заклинателей погоды да малосильных ведьм вроде тебя. Сначала приходится зубрить толстенные сборники чар, потом проговаривать их текстовку в не самых подходящих для того условиях. Это… непрактично. На юге распространено сочетание вербальных и невербальных практик, но и только.
— Вербальных… Невербальных… О чем ты, колдун?
У Марты голова пошла кругом от незнакомых слов, и я пояснил:
— Слова и жесты.
— А воля? — упрямо продолжила допытываться девчонка.
— Воля лежит в основе всего, — усмехнулся я. — Но без слов и жестов, управляющих эфиром, работает разве что ментальное доминирование. Тонкая энергия слишком слаба. Взглядом можно зажечь свечу, а истинные способны отвести в сторону арбалетный болт или сдвинуть предмет, но и только. Сотворенное подобным образом заклинание целиком и полностью расходует внутренние силы колдуна, мощные чары так могли творить лишь настоящие чудотворцы. Тебе на первых порах не стоит даже пытаться, только заработаешь истощение эфирного тела. Я помогу с азами управления эфиром, остальное даст обучение в университете.
Марта ненадолго задумалась, потом с обреченным видом кивнула.
— Научи меня, колдун, — попросил она. — Я буду стараться. Правда, буду!
Я еще раз повертел левой рукой, на какую-то долю мгновения вновь ощутил былую целостность и вздохнул.