Вступление
Подгоняемая ветром, тень извивалась из стороны в сторону. Становилась светлее, темнее, громче, тише. Ночью тени кажутся напоминанием о том, что мир по-прежнему существует, а не провалился в Тартар, что даже если ты его не видишь, он всё ещё там, за окном. Так ему в детстве рассказывала бабушка. И теперь, глядя на тени, бегающие по бревенчатому потолку над их кроватью, он вдруг вспомнил об этом. Тихий шелест и игра теней убаюкивали лучше колыбельных песен, которые Леда пела их детям, когда они были совсем маленькими. Подумав это, он вдруг понял, что ошибается - даже в шелесте ему слышался её голос, такой далекий и еле уловимый. Это наваждение не могло сравниться с оригиналом. Потом появились другие голоса и другая музыка. Сквозь сон было слышно, как они в унисон вторят одно и то же. Снова и снова. Снова и снова. «Найди дорогу... Найди дорогу... Исполни волю... Исполни волю... Назови имя и постучись в дверь. Это случится сейчас. Теперь! Это случится сейчас...» Монотонные хоровые распевы и приглушенный барабанный бой проникали в его сон откуда-то извне. Когда Иштван проснулся, они никуда не исчезли. К барабанам добавилось тихое бренчание. Рука отекла - на ней лежала Леда. Длинные волосы были темным пятном на подушке. Она была повернута к нему лицом. В бледных лучах полной луны оно казалось чужим и холодным, будто бы рядом с ним была статуя, высеченная из камня - красивая, но ненастоящая. Она никак не реагировала на странный шепот и завывания. Иштван попытался высвободить свою руку. Сделать это, не вырвав случайно волосы, было сложно. Уже после первой попытки она открыла глаза и испуганно на него уставилась. Их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга, поэтому ему пришлось тут же отстраниться, чтобы её не напугать. Поздно. - Что ты делаешь? - прошептала она, когда поняла, что это всего лишь её муж. - То же, что и каждую ночь. Пытаюсь спасти свою руку. Кажется, я её уже потерял, поэтому можешь лежать на ней дальше. - Он вяло улыбнулся и убрал завиток волос с ожившего лица. Она сразу же выпустила его руку. Пришлось немного повозиться, чтобы высвободить ее из волос. Кровообращение восстанавливалось - внутренняя сторона почти вся покрылась покалываниями. Она пробежалась кончиками пальцев по его страдающей руке. - Ты это слышишь? - шепнула Леда. Щель под дверью светилась неровным желтым светом. Иштван встал с кровати и осторожно, стараясь не шуметь, подкрался к двери. Теперь голоса звучали отчетливее. Два из них он узнал. Он осмотрелся. Напротив кровати стоял небольшой камин, который они топили зимой. В июне же, казалось, от него не было никакой пользы. До тех пор, пока его не заметил Иштван. Он встал перед ним на колени и обеими руками зачерпнул золы. - Ну, а теперь что ты делаешь? - спросила Леда и, приподнявшись на локтях, зевнула. Он повернул к ней свое черное, измазанное золой, лицо. Полоса лунного света осветила темные мазки на лице и блестящие глаза-бусины. Улыбка будто бы светилась, то ли выделяясь на фоне черноты, то ли от злорадства и предвкушения. Леда не оценила. Иштван снова подошел к двери и прислушался. «...Назови имя и постучись в дверь. Это случится сейчас. Теперь!..» Он несколько раз стукнул костяшками пальцев по дверному косяку. Бой барабана стих. Монотонный распев сменился испуганным шепотом. «Ты...нет, ты...ты, давай». «Входи». - произнес знакомый мальчишеский голос. Снова шепот и звук трущихся о пол колен. Он распахнул дверь. Они все как один завизжали. Так он и думал. Три перепуганных лица сгрудились в противоположном углу комнаты. Все они были покрыты странными кривыми узорами, напоминающими буквы. Его сын, мальчишка 13 лет, стоял, широко расставив ноги и раскинув руки. Красная жидкость из перевернутой миски растекалась, пачкая его ступни. За ним стояли две девочки. В них он узнал свою дочь - она стояла на одном колене под рукой брата, сжимая в руках натянутую тетиву лука, и соседку, с которой они часто играли во дворе. Та казалась до ужаса напуганной, хотя в таком виде она сама бы испугала кого угодно. Иштван поднял с пола одну из множеств зажжённых свеч и задул её. - Вот поэтому, Энр, я и говорил, что тебе пора научиться владеть мечом и метать ножи. Просто расставить руки и подставить живот под нож - это твоя тактика? Смотри, Илона уже худо-бедно, но может стрелять из лука. Позанимается ещё, станет лучшей в этом деле. - Он потрепал дочку по голове. Мальчик обиженно выпятил губу и нахмурился. - Обещай, что начнёшь с метания ножей. Просто попробуй. После первых удач тебя затянет так, что сам потом будешь просить нанять тебе учителя. Хорошо? Мальчик глянул на него исподлобья и кивнул. Он понимал, что перед ним отец, но его черное лицо, подсвеченное снизу множеством свечек, по-прежнему пугало. - Только если ты перестанешь нас пугать. - буркнул он. - Дядя Иштван, ты очень нас напугал. - пролепетала девочка из-за плеча Энра. Иштван сел на присядки. В её больших глазах подрагивали огоньки. - Хорошо, не буду. А родители знают, что ты здесь? Она кивнула. - Ты ранен. - Иштван взял мальчика за запястье. На ладони был большой, залитый кровью, порез. - Так задумано. - он высвободил руку, опустился на колени и ползком стал обшаривать пол. Иштван осмотрелся. Рядом с распахнутой книгой и дымящимися в маленькой пиале травами он нашел нож с крепкой, оплетенной драконом, ручкой. - Не для этого я тебе его подарил. Энр вытер лезвие от крови и вложил его в ножны, но ползать по полу, ощупывая все руками, не перестал. Наконец он поднял с пола небольшую фигурку из камня. - Дай взглянуть. Вроде, не было в нашем роду мастеров резьбы по камню, но тебя все тянет в эту степь. Он поднес к фигурке свечу. Сначала ему показалось, что это жуткая химера, но присмотревшись, он различил в залитом кровью камне лицо, окаймленное длинными косами. - Я сделал её для гостьи. - прошептал он, будто боясь, что их может кто-то подслушать. - Какой ещё гостьи? - Которая должна была постучать. Но ты все испортил. - Энр был по-настоящему расстроен. Внезапно он схватил отца за запястье. - Ты слышишь? Кто-то стучал во входную дверь. Только теперь Иштван заметил - стук барабана не прекращался. Он стал тише.