убаху на талии опоясывал широкий красный кушак. Под ней виднелись свободные черные штаны. Голову прикрывал небольшой платок, завязанный сзади, из-под которого на плечи ложились длинные черные косы. Худые пальцы прошлись по волосам и сняли платок. Мужчина позади неё начал копать землю лопатой. Внезапно, словно натянутая до предела нить, гул оборвался. Все с любопытством уставились на гостью. Ему хотелось увидеть её лицо, но он не мог оставить жену одну. Как только он отпускал её плечо, она теряла равновесие и немного наклонялась в сторону. Ему казалось, если он хоть ненадолго её оставит, она просто рухнет с бревна. - Я, Пири, закапываю этот платок в знак того, что навсегда останусь в этом месте. - произнесла женщина. Она демонстративно вытянула руку и отпустила чёрную ткань. Она упал прямо в лунку. Мужчина засыпал её лопатой и притоптал землю. Глава вскочил на ноги, отчего бревно, а вместе с ним и Леда, пошатнулись. Он снял с головы кепку и вытер ею пот со лба. Над их головами повисло черное звездное небо. Несмотря на все эти мириады огней, оно ничуть не грело, даже наоборот. От них веяло вселенским холодом. Факелы и керосиновые лампы давали грязно-жёлтый свет, но никак не тепло. Тем страннее было то, что вытянутое лицо главы лоснилось от пота. - Но...Так это не делается. Это всего лишь платок! Лучше бы мы закрепили все на бумаге. - произнес он громким, срывающимся на шепот, голосом. Тем временем кепка в его руках стремительно превращалась в кусок помятой ткани. Женщина повернулась. В этот момент Иштван понял, почему люди рядом с ней выглядели испуганными. Она не была женщиной средних лет, как он подумал сначала. Лицо и шею покрывали старческие морщины. Свет факелов выхватил из сумрака белки глаз на черной как уголь коже. Худое, скуластое лицо покрывала краска - оно было полностью закрашено чёрным. На лбе ярким белым пятном выделялся нарисованный третий глаз. Она была старой, но не дряхлой старухой - тонкий стан и длинные черные волосы делали её похожей на девушку, которая загримировала себя для праздника. Женщина смотрела на главу так, будто вызывала его на поединок. От этого взгляда он пошатнулся, но не упал, а только сделал шаг назад. - Моё слово для тебя ничего не значит? - громыхнул властный голос. - Обычно видения меня не подводят, но, видимо, в этот раз я ошиблась. Ты... не принадлежишь этому народу. - Она повела рукой в сторону толпы. Темные головы, руки, ноги, покрытые символическими знаками и узорами, праздничные венки и украшения. На фоне всего этого глава в своем брючном костюме и без малейших признаков краски на теле действительно выглядел неместным. По факту, он им и был. Её тонкие губы скривились в ухмылке. Она подошла ближе. - У тебя своя вера, не так ли? Мужчина сглотнул. - Ты...обещала рассказать мне... о моем будущем. - произнес он через силу, будто что-то внутри убеждало его этого не говорить. - И я сдержу свое обещание. И даже больше. Я сделаю три пророчества, - громко объявила она, - Первое касается тебя... - Она посмотрела на главу, - и ещё одного человека. Но не смей пытаться изменить будущее, или будет хуже. Мужчина быстро кивнул. Пири закрыла глаза, развела руками и громко вздохнула. Её третий глаз был всё ещё открыт. Это немного успокоило ребятню и некоторых впечатлительных взрослых. Теперь они убедились в том, что он нарисованный. По их обычаю, в этот праздник самый важный человек их общины, а обычно это глава, должен покрыть лицо черной краской. Но в этот раз в таком обличье явилась эта незнакомка. Многие были недовольны. - А не продают ли нас дьяволу? Глянь, глава руки потирает, как перед выгодной сделкой. - Он что, передал ей полномочия? - Да ладно. Это только на вечер. Шёпот нарастал, а с ним и недовольством местных. Стоя в толпе с разукрашенным телом, факелами и светильниками в руках, они чувствовали себя полноправными хозяинами этого места. Сейчас их легко было настроить против кого-либо - с начала времен люди объединялись, чтобы вместе ненавидеть. Женщина открыла глаза и медленно покрутилась на месте, выискивая кого-то в толпе. Будто встретившись с кем-то взглядом, она кивнула, и повернулась к главе. - Твоё место вот-вот займёт чёрная роза. - Как...как это займёт? - снова вскочил глава. Его эта новость ошарашила. Он был уверен, что на предстоящих выборах его выберут на второй срок. Он попытался успокоиться. - Кто же второй? Ты сказала, это пророчество для двоих. - Узнаешь, когда оно сбудется. - ответила она. Пири больше не выглядела грозной. Её речь стала размеренной и спокойной. С сосредоточенным видом она медленно расхаживала по краю круглого участка земли в центре площади. Она рассматривала лица людей, а те еле заметно отстранялись назад при ее приближении или даже делали шаг, наступая на ноги тех, кто стоял за ними. - Та, что сейчас говорит одновременно со мной, искажая смысл сказанного, будет стреножена... Я не верю, глупости, не верю, глупости... Последнее предложение она произнесла странным тонким голоском, явно подражая кому-то. Иштван силился понять, чей голос он только что услышал. Он был ужасно знакомым, но всё же неузнаваемым. Глава снова вскочил. Мужчина рядом, один из подручных, потянул его за край пиджака, шёпотом уговаривая сесть. - Вы понимаете, что это звучит, как угроза? - возмутился он. - Это будущее, которое вершится не моими руками. Возможно, вашими, кто знает. - женщина загадочно ухмыльнулась. Её медленные шаги вдоль круга остановились у Иштвана. Она задержала на нём полный тревоги взгляд и вдруг опустилась на колено. Энр улыбнулся и протянул каменную фигурку. Пири посмотрела на неё и на её глазах навернулись слезы. Никто не мог с уверенностью сказать, были ли это слезы, но глаза блестели, словно она была готова расплакаться. Она кивнула мальчику, мельком бросила взгляд на Леду и поднялась. Иштван был в недоумении. Он вдруг понял, не химера, а эта старуха была выдолблена его сыном из камня. Неужели он видел её раньше? Ну когда-то же она должна была договариваться с главой обо всем этом представлении. Так что... Пири сделала шаг вперед и приблизила к нему свое черное трехглазое лицо так, что её губы оказались рядом с ухом. - Ты... убийца. - шепнула она. Тишина сменилась шепотом, который перешел в гомон. - Что она сказала? - Ты слышал? - Кажется, что-то про птицу. - Она сказала, что он убийца! - что есть мочи прогорланил мужчина в нескольких шагах от него. Оторопь, в которой он пребывал последние полминуты, была прервана крепкой хваткой, с которой в его руки и плечи вцепились люди, стоявшие по бокам и за спиной. Держа его за руку, Леда попыталась встать, но он медленно повел головой вправо-влево. Кто-то схватил его за шиворот и потянул в сторону. Его обдало перегаром. Собрать народ в разгар гуляний было не лучшей затеей. - Кого это ты убил, малыш? - рыкнули ему в ухо. - За убийство смерть! - его потянули в другую сторону. - Стойте! Она говорила о будущем. Он ещё никого не убил. После этой фразы сознание Иштвана немного прояснилось и он вышел из ступора. - Значит, его надо убить, пока он не убил всех нас! - пробасил уже знакомый голос. Руки снова потащили его назад. Внезапно хватка ослабла и раздался глухой звук упавшего на землю тела. Посох, длинную палку с утолщением на верхнем конце, Леда держала почти горизонтально земле. Тяжёлый конец посоха тянулся вниз. Накидка спала с её плеч. Она испуганно смотрела на распластавшегося внизу мужчину. Он стал приходить в себя. - Я сам позабочусь о преступнике! - вмешался глава. - Я даже предоставлю вам возможность выбрать для него форму казни. Предлагаю проголосовать за лучший вариант вместо проведения новых выборов. Это может и подождать. В ответ он получил неоднородный гул толпы. Некоторые его подержали, другие же издали звук - смесь о и э, что в понимании главы было почти одобрением. К Иштвану направились люди главы. - Стойте! Я ещё не закончила. - прогремел голос трехглазой Пири. - Третье пророчество сбудется, только если сбудется второе, а это зависит от его согласия. - Она указала пальцем на Иштвана. Иштван снова твердо стоял на ногах. Никто больше не держался за его руки и одежду. Он молча накинул на плечи Леды накидку и, взяв дочь за руку, а Леду под руку, направился прочь от этого светящего улья. Люди расступались под его тяжелым взглядом. Всего за пару минут он возненавидел почти каждого из них. Но больше всего он ненавидел её - трёхглазую чёрнолицую прислужницу дьявола.