Глава № 4. Шайка Бартала
Он аккуратно проделывал в коже дырочки, стараясь создать ботинки, которые захотела бы купить любая модница. Это должны быть не просто хорошие ботинки. Любую из сделанных пар он считал хорошей, и покупатели были с ним согласны. Ни разу не получал он от них жалобы на свою продукцию. Но теперь ему нужно было нечто настолько идеальное, что даже страх быть убитым шилом в его руке не смог бы удержать их от покупки. Илдо, продающая платья по соседству, как и раньше посматривала на него украдкой. В этот раз предметом её любопытства стал кувшин. Она все смотрела на него, пока Иштван не поймал её взгляд. Она тут же уставилась себе под ноги, а потом и вовсе отвернулась. - Знаешь, ты всегда можешь прийти к нам в дом и лично поговорить с Ледой. Если уж боишься спросить меня... - обратился он к ней. - Знаю. - буркнула она. - Ей стало хуже. Почти не ходит. Спрашивала, почему ты не приходишь. Илдо обернулась. Она встревоженно смотрела куда-то в сторону, покусывая нижнюю губу. К груди она прижимала небольшой льняной мешочек. Зная её, можно было догадаться, что Илдо опять испекла печенье, пирог или хлеб. - Передашь ей? - Она неуверенно протянула мешочек. Иштван мотнул головой. - Ты её подруга. Сама ей и отнеси. Я послежу за твоим прилавком. И не бойся, за тобой я не пойду. Она вздохнула. Не успела она обойти прилавок, как перед ними выросла высокая фигура. - Если хочешь, я передам. Скоро мы с ней часто будем видеться. Этот широкий нос и вечно покрытые щетиной щеки он узнал бы из тысячи. Бартал всегда смотрел на него с некоторым ехидством. Это была их первая встреча после праздничной ночи, и Иштван не мог не заметить, что теперь к его затаенной ненависти добавилась уверенность и радостный огонек в глазах. За ним стояли ещё двое. Посматривали то на него, то по сторонам. Иштван не был с ними знаком. Знал только, что там, где Бартал, там и они, а если их рядом нет, значит, они где-то поблизости. В отличие от своего дружка, они смотрели на него с опаской. У того, что стоял ближе и нервно постукивал ботинком, он заметил прицепленный к поясу топорик. - Почему ты решил, что Леда хочет тебя видеть? - спросил он, продолжив украшать ботинок узорами. - Всех убийц казнят. Иногда им отрубают головы, иногда травят. У нас принято вешать. - Бартал заложил руки за спину и принялся медленно расхаживать вдоль прилавка. Илдо прошмыгнула между мужчинами и скрылась из виду. - Так вот, когда тебя повесят, кому-то придется утешать Леду, и этим кем-то буду я. - Все никак не можешь смириться с тем, что она выбрала меня, а не тебя? Кажется, это было так давно. - ответил Иштван небрежным тоном, делая вид, что очень занят работой. Над ним нависла большая тень. Ему пришлось поднять голову и встретиться с ним взглядом. Нос Бартала стал еще шире от того, что ноздри раздувались, как у дракона, собравшегося сжечь замок дотла. - Она вышла за тебя из жалости...В любом случае, я должен предупредить её о том, что она в опасности. Ты же можешь выбрать её своей жертвой. Ты можешь убить своих детей, или правильнее сказать...моих детей. - В его глазах забегали огоньки. Он широко ухмыльнулся, довольный реакцией, но радость эта была недолгой. Через секунду он уже корчился, стоя на коленях перед прилавком. Из его руки торчало шило. Оно крепко вошло в деревянный брус под ладонью. - Не смей... прошипел Иштван и выдернул шило. Придерживая окровавленную ладонь, Бартал медленно поднялся. Топорик, у того, что был справа, быстро перенесся с пояса в руку. - Нет, остановил его Бартал. - Так даже лучше. Встретившись с Иштваном взглядом, он злобно усмехнулся и пошел прочь. Его помощники последовали за ним. Только когда прохожие стали расступаться, рядом появились блюстители порядка. Иштван мог поспорить на лучшие, пока не готовые, ботинки, что и через 100 и через 200 лет они будут являться с опозданием, которого хватит, чтобы одна из конфликтующих сторон успела разделаться с другой. Он собрался было вернуться к работе, но заметил, что кувшин пропал. Бежать за тройкой он не мог - они уже скрылись, и кто-то должен был присматривать за двумя прилавками. Это все из-за Пири? рядом стоял его сын. В руках у него был сверток с обедом. Закатное небо вспыхивало из под тёмных туч. Солнце пылало как раскаленная головешка. Окаймленное тучами, оно кидало лучи в разные стороны, тем самым напоминая всевидящее око. Ишван шёл по неровной, бугристой тропе в окружении высокой травы. В тележке, которую он волок за собой, лежал мешок с обувью. В нём не было лучших ботинок - он продал их Илдо за полцены. В его положении разумнее было бы наоборот попытаться продать за максимально возможную цену. Так он мог бы хоть немного перекрыть отсутствие дохода. Но сам факт того, что Илдо сама предложила купить их, приятно удивил его. Жаль, только к вечеру на базарной площади осталось мало свидетелей, которые могли бы рассказать об увиденном остальным, объяснить им, что покупка его обуви никак не увеличит шансы на смерть от его руки. Иштван тяжело выдохнул и ему вдруг показалось, что выдохнул кто-то ещё, будто у шёпота могло быть эхо. Он задержал дыхание, но это не помогло - он отчетливо слышал чье-то дыхание. Он продолжил идти дальше. Скрип колёс и еле уловимый звук барабанов, доносившийся издалека, навремя вытеснили другие звуки. Над ним стремительно сгущались сумерки. Внезапно барабанный бой оборвался и он услышал, как кто-то пробирается сквозь кусты. Бартал решил отплатить за раненную руку и привселюдное унижение? В это мгновение Иштван осознал, что кроме шила на дне мешка, которым он всё равно не успеет воспользоваться, у него ничего нет для з