Он отчего-то погрустнел и после долгой паузы закончил:
— Вот я и есть самый обычный пидор.
— Ну и что? — пожал я плечами. — У каждого свои достоинства.
— Да? — многозначительно протянул он.
— Просто я не шовинист в этом смысле.
Он вздохнул, обвёл медленным взглядом пляж и, притушив голос, доложил мне конспиративным шепотом:
— Я снимаюсь.
— Какая досада. Мне жаль, но свой "поляроид" я оставил дома.
— Ну кончай... Ты же понимаешь, о чем я. Мы можем сходить ко мне домой, это недалеко, за мостом. Там рядом с метро старый дом, в котором магазин "Военторг". — Он назвал подробный адрес, код на входе, этаж, номер квартиры.
— Ты всем даешь свой адрес? — спросил я.
Он пожал плечами.
— О'кей! Пошли, сэр Элтон. Только не к тебе домой, а вон в тот лесок.
Пляжная девушка приподнялась на локтях, демонстрируя мне свои тяжелые груди, и ошарашенно поморгала, наблюдая за тем, как мы поднимаемся с песка и мой дружок ласково берет меня под локоть.
— Что поделать, такова жизнь, — сказал я ей, в очередной раз стряхивая с себя руку Элтона.
В жидком березовом лесочке, кошмарно замусоренном отходами пикников, было ненамного прохладнее, чем на раскаленном блюдце пляжа. Я прислонил своего попутчика к шершавому стволу и погрозил у него перед носом пальцем.
— Вот что, приятель. У меня к тебе дело. Но вовсе не того свойства, о котором ты подумал. Тебя, кстати, как зовут?
— Сева, — после минутного колебания представился он.
— Вот что, Сева. — Я кивнул в сторону одной из дальних полянок, по которой фланировали голые мужики. — Ты: ведь здешнее общество знаешь?
— Разумеется, — с достоинством и даже приосанившись, отозвался он.
— И это очень хорошо. Я ищу тут одного человечка. Ну, из вашей компании... Симпатичный, лет двадцати пяти.
Я старательно описал внешность желтоголового визажиста.
— Да, — пристально глядя мне в глаза, произнес Сева.
— Что — да?
— Я его знаю. Кто же не знает Бореньку.
Сева отвел взгляд вбок и горестно вздохнул.
— В чем дело? — спросил я.
— Да так. — Он с неопределенной витиеватостью повертел кистью руки. — Я его, конечно, знаю, но мы слишком разные люди.
— В каком смысле?
— В том, о котором толкует тот анекдотец... Он гей.
Я вдруг испытал прилив сострадательного чувства по отношению к этому педику, плюшево-мягкое лицо которого вдруг зачерствело, а скорбная носогубная морщина отчетливо и жестко прочертилась от раздувшегося крылышка носа и дотянулась до уголка поджавшегося рта, — в этот момент Сева выглядел настолько глубоко и искренне несчастным, что я просто не мог не похлопать его по плечу.
— Брось, Сева, брось. Все мы люди. А что до Бореньки, то мне он нужен исключительно по делу.
—Боюсь, что ты опоздал.
— То есть?
— А то и есть, что у Бореньки на сегодня уже есть пара.
— Сева, я ж тебе сказал. Я не по этому делу.
— Они прекрасно смотрятся, — продолжал он, пропустив мимо ушей мою реплику. — Боря худ и строен. Его друг плотен и крепок. Они в самом деле прекрасная пара. Особенно это было заметно, когда они катались на водном мотоцикле.
— Вон как? Боря любитель острых ощущений?
— Да что ты! — снисходительно улыбнулся Сева. — Он сидел сзади. Рулил этот парень в черном гидрокостюме и с красной повязкой на голове. Они еще...
— Стоп! — оборвал я Севу, встряхнув его за плечи. — Такой крепкий парнишка, накачанный такой... В красном платке на голове, завязанном на пиратский манер — с узлом на затылке?
Сева кивнул. Я задумчиво ощупал шероховатый березовый ствол, прикидывая про себя, что бы это могло означать: что-то уж слишком назойливо этот парень мозолил глаза. Я припомнил вчерашнюю сцену показательного секса, очень выразительно отыгранную им дуэтом с пышнотелой малолеткой — там, в кустах у дороги, — и усомнился в искренности его чувств по отношению к Боре. В памяти тут же всплыло его появление напротив полянки, на которой происходил пикничок, — вряд ли он там просто так прохлаждался, потихоньку курсируя вдоль берега.
— Ну-ка, сэр Элтон, пошли. — Я властно потянул Севу за собой, увлекая его по узкой глинистой тропке, убегающей в глубь перелеска. Поплутав в жидких зарослях, мы выбрались наконец на солнечную полянку, с которой распахивался вид на пойму, и увидели их. Они медленно пробирались по высокой траве к маленькому островку кустарника, одиноко и неприкаянно торчащему в чистом поле. Желтая голова Бори покоилась на крепком плече любителя водномоторного спорта — они шли, трогательно обнявшись, и вот уже их силуэты впитались в подвижную ткань кустарника, по которому то и дело прокатывались волны светлой дрожащей ряби, там, где листва под налетом легкого ветерка обращалась к нам своим бледным исподом.