— Водитель "опеля"! — рявкнул я тоном автоинспектора. — Прижаться к обочине. Стоять. Туши зажигание. Руки на руль!
Малек настолько был сбит с толку, что послушно выполнил все приказы.
— Как же так, товарищ водитель? — скорбно произнес я, похлопывая его по плечу. — Вы же управляете транспортным средством, будучи в задницу пьяным. Придется лишить вас прав.
Он медленно повернул голову, искоса глянув на меня, и дернулся вперед, но я успел ухватить его руками за тонкую шею, заключив ее в замок захвата — пока щадящего.
— Не дергайся. А то я в самом деле лишу тебя прав — не только автомобильных, но и всех прочих; конституционных в том числе. Включая право на жизнь.
— Чего тебе надо? — прохрипел он.
— А дергаться не будешь?
— Нет.
— Тогда поговорим. — Я ослабил хватку, перегнулся через спинку кресла, выдернул ключи из замка зажигания, вылез из машины, уселся на переднее сиденье.
— О чем? — прошептал он, тупо глядя перед собой.
— Да брось ты, расслабься. — Я дружески пихнул его под локоть, и его рука соскользнула с баранки, опрокинулась на ногу, безвольно вывернувшись ладонью вверх, словно дожидаясь, пока в нее капнет грошик милостыни. — Увы, сегодня я не подаю.
— Что тебе надо? — повторил он, вжавшись в кресло.
— Помнишь ту очаровательную женщину, которая не так давно наведывалась в наше заведение?
— Их много к нам наведывается.
— Но ни перед одной из них ты не лебезил. Мне показалось, ты готов был лечь ковриком у входа в кабак, чтобы она вытерла о тебя ноги. — Я закурил и помолчал. — Вспоминай, вспоминай... Большая шляпа, а под ней роскошные белокурые волосы. Темные очки, а за ними — восхитительные голубые глаза.
Малек недоуменно моргнул и, как мне показалось, мгновенно протрезвел.
— Валерия? — едко усмехнулся он. — Брось. Это не твоего поля ягода.
— Это уж предоставь мне разбираться — с полями и ягодами.
— Я же говорю, она не твоего...
Я взял его за подбородок, резко развернул лицо к себе.
— Ну все, все! — Он примирительно поднял ладони. — Хм, Валерия... В общем-то это было шапочное знакомство. Я тут недавно смог вырваться в отпуск, смотался на недельку на Лазурный Берег...
— Куда-куда? У меня плохо с географией.
— Ну, это французское побережье.— Откинувшись на спинку кресла, Малек прикрыл глаза, сложил рот трубочкой и шумно втянул в себя воздух, а потом на выдохе пошевелил губами, словно дегустируя воспоминания об отпускной неделе на степень сочности их букета. — В общем-то это не слишком дорогое удовольствие, и средний человек вполне может его себе позволить. — Он саркастически покосился на меня. —Так вот, о чем это я... Ах да, Валерия. Я встретил ее в винном магазине. Ей нужно было хорошее, неординарное красное вино, но она не знала, как объясниться с продавцом. Я ей помог выбрать то, что надо. Думаю, она осталась довольна, в хорошем вине я кое-что смыслю. Слово за слово, познакомились, обменялись координатами. — Он повертел кистью у лица, привстал, залез в задний карман шортов, извлек из него портмоне из черной кожи. — Где-то у меня должна быть ее визитка... Ах да, вот... Она там на обороте черкнула на всякий случай номера своих мобильников. Эй, ты что?
Я выдернул кусочек плотного картона из его пальцев и опустил его в карман куртки.
— Дальше что?
— Ну что... Потрепались у прилавка о том о сем. Когда вышли из магазина, подкатил черный "сааб", из него вылез мужик, помахал нам рукой. Как выяснилось, это был ее муж.
— Что за мужик?
Малек прикрыл глаза.
— Мужик и мужик... Средних лет. Одет стильно. Темный пиджак, светлые брюки, белая майка... Внешне как будто очень простенький гардероб, но на самом деле очень импозантен и явно недешев. Вроде бы обрадовался, что встретил соотечественника, предложил прокатиться по набережным. Мы прокатились, потом закусили в рыбном ресторанчике. Вот, собственно, и все.
Он умолк, постукивая пальцами по рулевому колесу.
— Это очень богатые люди, — тихо произнес он после долгой паузы.
— С чего ты взял?
— С того, что из ресторанчика мы поехали в их резиденцию.
Малек пустился в описание роскошного особняка из белого мрамора, старинного, выполненного в испанском стиле, — внешне строгом и даже несколько суровом — он ослепительно белел на пологом холме в окружении пышной субтропической зелени, и к нему вела мраморная же лесенка, взбирающаяся вверх через несколько белокаменных террас, украшенных цветниками, а в ее оснований на двух приземистых тумбах сонно дремала парочка меланхоличных мраморных львов... Изваяния эти настолько, видимо, врезались в память Малька, что он начал живописать их в деталях, и мне пришлось его оборвать.