Благодаря жертве Хайвестер, человечество было в безопасности, как и дети Энриета. Она, больше чем любой другой ангел в истории, сформировала будущее всех реальностей.
Хайвестер была падшим ангелом. И падшим героем.
Захариил опустил перо в чернильницу и с безмолвной молитвой о душе Хайвестер закрыл книгу.
Глава 1
В любом другом здании в мире вид лежащего на полу цербера с ребёнком во рту заставил бы людей кричать от ужаса и потянуться за оружием.
Но в замке, принадлежавшем одному из Четырёх Всадников Апокалипсиса, народ и глазом не моргнул.
Ривер проигнорировал косматого чёрного зверя, который оскалил зубы, когда ангел шагал через главную залу. Церберы ненавидели ангелов, и чувство было взаимным.
— Танатос, — крикнул Ривер, — Куджо обслюнявил твоего сына.
Танатос высунул светлую голову из дверного проёма библиотеки.
— Поэтому Логан очень часто принимает ванну.
Цербер — щенок, весом около двухсот фунтов — плюхнулся на бок и позволил Логану подёргать его мех и уши, когда тот на него взобрался.
К тому времени, как его мать Риган вернётся домой, Логан превратится в мокрый, покрытый собачьей шерстью беспорядок.
Прошли месяцы с тех пор как Ривер был здесь последний раз, но не многое изменилось.
Огонь, который горел практически круглый год, пылал в очаге, слуги-вампиры сновали между пещеристыми комнатами, а из кухни доносился непередаваемый аромат свежеиспечённого хлеба.
Тут и там Риган добавила несколько личных штрихов, заменив некоторое древнее оружие Танатоса и жуткие картины на гобелены и картины с пейзажами.
Теперь дорожки и коврики покрывали массивные, холодные полы, и повсюду, как разноцветные наземные мины, лежали разбросанные детские игрушки, которые пронзительно пищали под обутыми в сапоги ногами Ривера, когда он случайно на них наступал.
За спиной Ривера распахнулась тяжёлая входная дверь, и внутрь ворвался холодный порыв ветра поздней Гренландской весны. В дом вошли Арес, Ресеф и Лимос. Арес был в шортах, футболке и вьетнамках, Ресеф — только в джинсах, а Лимос — в ярко-оранжевом, режущем глаза сарафане для беременных.
Увидев Ривера, Лимос расплылась в улыбке и, несмотря на срок беременности в пять месяцев, сжала его в тесных объятиях.
Риверу всегда нравился её энтузиазм, даже когда он ещё не знал, что Лимос его дочь. Он крепко обнял её в ответ.
Он сожалел, что не смог дать ей всю ласку, в которой она нуждалась, когда была ребенком.
Если бы только Ривер знал о ней. И об Аресе. И Танатосе. И Ресефе.
— Как дела, папуля? — Лимос отодвинулась, унося с собой присущий только ей сладкий тропический аромат кокоса, ананаса и рома. — Где ты пропадал? Мы тебя несколько месяцев не видели.
На Небесах время текло иначе, поэтому для Ривера прошло всего несколько дней. И, возможно, он немного боялся этого визита.
Ривер несколько лет занимал пост Небесного Наблюдателя Всадников, но с тех пор, как узнал о том, что они — его отпрыски, динамика отношений изменилась.
Ривера уволили с должности, а важнее всего то, что он совсем не знал как быть отцом пятитысячным легендам.
И понятия не имел, как быть дедушкой.
За пять с лишним тысяч лет он, технически, мог тысячи раз стать дедушкой, но не чувствовал себя настолько старым, чтобы хотя бы раз попробовать себя в этой роли.
— Я был в библиотеке «Памяти времён», пытался найти хоть что-нибудь, что помогло бы выследить Гетель, — ответил Ривер, и Танатос зарычал при упоминании имени их предыдущего Наблюдателя — ангела, предавшего Небеса и едва не убившего сына Танатоса. — Я даже проверил её прежний дом, но его уже вычистили Хранители Закона.
Хранители Закона — наблюдатели за исполнением ангельских правил, сделали своей миссией номер один поиск ангела-перебежчика. Их ревностное стремление найти её подстегивал слух, о котором жужжал весь подземный мир — поговаривали, что Гетель замешана в каком-то заговоре против Небес.
Небесные лазутчики узнали, что важную роль во всём этом занимает обратный отсчёт. Но отсчёт чего?
— Не должно быть так сложно. — Чувство разочарования заполнило Ривера до перьев на кончиках крыльев. Восемь месяцев поисков без единой зацепки. — Технически, она не Падшая, и в Шеуле ей не спрятаться… — Он прервал свою речь, резко оборачиваясь от внезапного ощущения зла, исходящего от проёма входной двери.
— У меня уже уши горят. — Крохотные частицы света сформировали силуэт — силуэт Гетель.
В ту же секунду Всадники провели пальцами по серповидным шрамам на передней части шеи, вызывая доспехи и оружие.