— Могу поспорить, что по шшшкале от одного до ссста, ты на сссто баллов жажжждешь сссмерти, да?
От одного до ста? Скорее уж от одного до миллиона.
— Твой отеццц хочет тебя видеть.
О нет! Только не это! Одинокая слеза собралась в уголке её глаза, но замерзла прежде, чем успела скатиться.
— У него сссегодня вечером пир. И ты будешшшь главным блюдом на его ссстоле. Всссецццело!
«Ты уж меня прости за то, что не испытываю особого волнения, но в последний раз я была развлечением перед обедом, а потом и частью этого обеда».
— И, кстати, у тебя посссетитель.
«Посетитель?»
Ещё одно неприятное ощущение присоединилось к первому, и внутренности Харвестер скрутило узлом.
— О господи. Ты ужасно выглядишь!
Гетель. Эта сука. Бывший ангел, предавшая Небеса самым ужасным способом и сейчас, если чувства Харвестер не подводили, то, кажется, Гетель носила под сердцем её сводного брата или сестру.
А папочка времени зря не терял.
— Я хочу быть первой, кто сообщит тебе о том, что я дам жизнь Люциферу.
Если бы Харвестер могло стошнить, то она так бы и сделала, но её желудок был пуст. Возрождение Люцифера сотрясёт Небеса. Ударная волна в прямом смысле слова приведёт к смерти и разрушениям.
— И это то, с чем ты должна смириться. — Гетель откашлялась, как будто собиралась выступить с речью. — Он родится уже полностью взрослым. И роды, конечно же, убьют меня, но я умру благородной смертью, ты так не считаешь?
Благородной? Нет уж. Но если повезёт, Гетель будет страдать так, как того заслуживает.
— Ты, Харвестер, будешь вскармливать его, когда он родится. Только вместо молока ему будет нужна кровь. А вместо ласковых объятий матери, колыбелью ему послужат твои гостеприимные бёдра. А когда он с тобой закончит, то уничтожит всех, кто тебе дорог: Всадников, их детей. — Её голос упал до низкого рычания. — Ривера.
А вот в этом Гетель ошибалась. Ривер совсем не был ей дорог.
Она ненавидела его. И будет счастлива, если больше никогда не увидит.
Ладно, да, она всегда отчаянно желала его и, определённо, хотела видеть в своей постели, но всё ещё его ненавидела.
Он пробудил в ней оба эти чувства, когда они повстречались в греческом дворце Ареса.
Он был назначен Небесным Наблюдателем за Всадниками незадолго до того, как печать Ресефа была сломлена и началось сбываться пророчество об апокалипсисе из демонической библии.
Он материализовался на пляже Ареса и Харвестер метнула в него молнию прежде, чем он успел полностью приобрести форму.
— Кто ты такой? — Ошеломлённая собственными действами, Харвестер замерла, ноги словно приклеились к песку. Она почувствовала его прибытие и первым её инстинктом было нанести удар.
Конечно, она всегда была такой: сначала била, а потом задавала вопросы, но обычно не реагировала так быстро.
Ангел-незнакомец отошёл от одной из многочисленных древних каменных колонн, которыми был усеян остров Ареса. От его обгоревшей футболки тоненькой струйкой поднимался дымок, а сапфировые глаза пылали гневом.
Щёлкнув пальцами, он нанёс ответный удар, врезав ей между глаз словно невидимой кувалдой.
Невыносимая боль едва не сбила Харвестер с ног. Ублюдок. Она метнула в него ещё одну молнию, но ангел был готов и ловко увернулся.
— Прекрати! — заорал он. — Ты ведь Харвестер, не так ли?
Она прищурилась на него.
— Может быть. — Дьявол, а он горяч. Чертовски горяч. В буквальном смысле. Его джинсы все еще дымились.
— Меня зовут Ривер. Я пришёл заменить Гетель. — Он зашагал к ней, и чем ближе подходил, тем сильнее ей хотелось запустить в него ещё одну молнию.
Что-то в нём до чёртиков её бесило и Харвестер задалась вопросом, а не сталкивалась ли они в прошлом в битве. Скорей всего да, потому что она помнила, как встречалась с ним один на один.
Или один на один… но в другом смысле.
Харвестер подняла руку.
— Стоять или я поджарю тебя до хрустящей корочки. — Крошечные разряды молнии танцевали между её пальцев, готовые воплотить угрозу в жизнь.
Ривер нахально и самоуверенно сделал ещё два шага, игнорируя её предупреждение, пока не подошёл на расстояние вытянутой руки.
— Почему ты напала на меня?
— Ты — чужак.
— Чужак? Ты, верно, шутишь? Потому что я, вроде как, не появился здесь с конфетами и белым фургоном с затемнёнными задними стеклами. — Он подошёл ещё ближе, и в руке Харвестер снова вспыхнул электрический заряд. — Да и тебе, вроде как, не двенадцать лет. Так почему же ты напала на меня?
— А откуда мне знать, что ты не нападёшь на меня?! Ангелы не материализуются из воздуха время от времени, чтобы пожелать мне хорошего дня.