Ворон показательно-медленно повернулся к ней хвостом, изобразив обиду и негодование.
- Не дуйся, лопнешь! – поспешила утешить ворона, - Познакомишь меня с хорошей портнихой – изменю свое мнение. Пока попадается вот такое...
Лари развела руками, показывая на платье. Ворон ещё раз осмотрел его и вокруг заклубилась тьма. Количество оборок катастрофически уменьшилось, как и пышность юбки. На ней появились клинья из более темной атласной ткани, которые были видны только при ходьбе и к платью прилагался капюшон. Смотрелось необычно, но интересно:
- А он-то зачем? – девушка пыталась разглядеть себя в маленьком зеркале, - Для загадочности? Ну, пусть будет. Только бы еще гитару Финик вернул и остальные вещи.
Ворон вспорхнул на плечо и дверь открылась без стука:
- Барон зовет вас на ужин.
В дверях стояла баронесса в пышном розовом платье, неправдоподобно похожая на куклу Барби. Она успела окинуть взглядом изменившееся платье ризары, но не проронила ни слова. Баронесса хорошо держалась, ничем не показывая своих эмоций, словно была не живой человек, а заведенная игрушка. Лари кивнула и последовала за ней в зал.
Перед входом остановилась по знаку:
- Барон вас позовет, ждите, - коротко дав указания девочка вошла в зал и, после позволения барона, поспешила занять свое место рядом с ним. Взгляды сидящих за столом мужчин скрестились на ней, а барон от удовольствия аж засиял.
- В этот чудесный вечер, хочу вас всех порадовать! Совершенно случайно у меня в гостях оказался ризар, и он с удовольствием исполнит свои лучшие песни, - начал барон говорить, а Лари поняла, что легким для нее этот вечер не будет, - Зовите!
Лари вошла мягкой походкой, только шуршание юбок было слышно. И снова дружное «ах!» от гостей барона, впервые видящих девушку-ризара. Слуга принес ей гитару, а вот стула никто не предложил. Что ж, ожидания оправдываются, но... так даже будет интереснее.
Надела плетеный ремешок из тонкой кожи и прошлась рукой по струнам. Ризара отозвалась тоской, словно скучала вдали от нее весь этот день. И зазвучали переливы переборами струн, маленькие точки стаккато, стремящиеся то опередить мелодию, то поторопить, то поставить в ней точку. Лари продолжала свое выступление известными этому миру балладами, исполняя между ними совершенно новые произведения.
Что она пыталась рассказать ими никто не понял, но во влажных глазах Фрэи отразились огни магических светильников, парящих в зале. И вот, смотря на нее, Лари пела необычным ритмом, растягивая в конце строки слова:
Я помню всё и всё забыл:
Кого искал, кого любил.
Я проходил сквозь эти стены.
Я не хочу смотреть назад,
Где пламенеющий закат
Себе и мне вскрывает вены. (1)
Это было словно откровение для заплутавшей души, словно теплый луч солнца в холодный пасмурный день, словно спущенная тетива на арбалете с сухим щелчком:
Мимо нас, мимо нас пьяное солнце –
Оно уйдет и больше не вернется.
Ну, что же ты молчишь, не поднимая глаз.
Мимо нас...
Мимо нас, мимо нас люди или птицы? –
Они летят, чтоб всё-таки разбиться.
Убей меня потом, но только не сейчас;
Сейчас… (1)
После еще нескольких проигрышей Лари остановила, льющуюся со струн музыку. В воцарившейся тишине ворон вспорхнул под потолок и устроился на одном из гобеленов, украшающих зал и выжидающе затих.
- Хорошее выступление, - призадумался барон, растягивая слова и еле ворочая языком, от большого количества выпитого вина, - Присаживайся за стол, угостись вином. Это идеальнейшее вино, что делают винодельни в моем поместье! Даже король считает его лучшим во всем королевстве! Вот!
Лари не заставила себя уговаривать – пить хотелось неимоверно! Пока она без стеснения наслаждалась ужином, барон всячески показывал свое гостеприимство, представляя ей сидящих за столом. Ими оказался управляющий поместьем и начальник замковой стражи, которые не отставали от хозяина в объеме употребленного напитка. И очень хотели пообщаться с ризарой на отвлеченные темы, на что она отвечала немногословно.
Позади барона стояли двое желдаков, не принимая участие в вечернем мероприятии. И вот, они то, и тревожили девушку больше всего. Но всему свое время...
Когда речь зашла о завтрашнем утреннем мероприятии, барон очень оживился, в красках расписывая свою доблесть и важность для королевства. Вот тут-то Лари и удалось внести ложку дегтя в бочку патоки отважного барона: