— Войдите, — сказал я и увидел мистера Оуэна.
Достойный человек был так методичен во всех своих привычках и поступках, что, вероятно, впервые поднялся сейчас на второй этаж дома своего патрона, как ни часто посещал он нижний; и я до сих пор не могу понять, как он нашел мою дверь.
— Мистер Фрэнсис, — сказал он, перебивая мои излияния радости и удивления, — не знаю, хорошо ли я делаю, что прихожу к вам со своим сообщением: не годится болтать о делах конторы за ее дверьми; говорят, что нельзя шепнуть даже стропилам пакгауза, сколько записей внесено в главную книгу. Но скажу вам: молодой Твайнол уезжал из дому на две недели, и только два дня, как вернулся.
— Прекрасно, дорогой сэр, — а нам-то какое дело?
— Постойте, мистер Фрэнсис. Ваш отец дал ему секретное поручение; и я уверен, что ездил он не в Фальмут для закупки сельдей; и не в Эксетер, потому что с Блеквелом и Компанией счеты у нас улажены; корнваллийские горнопромышленники Треваньон и Трегвильям выплатили всё, на что можно было рассчитывать, и все другие дела также должны были бы пройти сперва через мои книги, — короче сказать, я убежден, что Твайнол ездил на север.
— Вы в самом деле так думаете? — сказал я с некоторым смущением.
— С самого своего приезда, сэр, он только и говорит, что о своих новых сапогах, о риппонских шпорах[20] да о петушином бое в Йорке, — это верно, как таблица умножения. Итак, с божьего благословения, дитя мое, постарайтесь угодить вашему отцу и решите, что вам пора стать взрослым человеком — и притом купцом.
В ту минуту я почувствовал сильное желание покориться и охотно осчастливил бы Оуэна поручением сообщить отцу, что я повинуюсь его воле. Но гордость — источник стольких и хороших и дурных деяний в нашей жизни — гордость удержала меня. Слова примирения застряли у меня в горле; и пока я откашливался, стараясь вытолкнуть их оттуда, мой отец позвал Оуэна. Тот поспешно вышел из комнаты, и благоприятный случай был упущен.
Отец мой отличался во всем методичностью. В то же время дня, в той же комнате, тем же тоном и в тех же выражениях, к каким прибег он ровно месяц тому назад, он повторил свое предложение принять меня компаньоном в фирму и отдать под мое начало одно из отделений конторы, — повторил и потребовал моего окончательного ответа. Что-то слишком жесткое послышалось мне в его словах. Я до сих пор думаю, что отец повел себя со мною неразумно. При некоторой уступчивости он, по всей вероятности, достиг бы цели. Но тут я твердо стоял на своем и, как мог почтительней, отклонил сделанное мне предложение. Возможно — кому судить о движениях собственного сердца? — я счел унизительным для моего мужского достоинства уступить по первому требованию и ждал дальнейших уговоров, чтоб иметь по крайней мере предлог для отказа от своего решения. Если так, меня ждало разочарование. Мой отец холодно повернулся к Оуэну и сказал только:
— Видите, вышло, как я говорил. Отлично, Фрэнк, — обратился он ко мне, — ты почти достиг совершеннолетия и вполне способен судить самостоятельно, что нужно тебе для твоего счастья, как ты сам судил о том и раньше; итак, не стану с тобою спорить. Но я так же не обязан способствовать твоим планам, как не обязан ты подчиняться моим; разреши мне, однако, спросить, есть у тебя какой-либо план, для осуществления которого необходима моя поддержка?
Сильно смущенный, я ответил, что, не будучи подготовлен воспитанием ни к какому занятию и не имея собственных средств, я, очевидно, лишен возможности существовать без некоторой денежной помощи со стороны отца, что потребности мои очень скромны и что, я надеюсь, мое отвращение к занятию, избранному им для меня, не послужит для него причиной, чтобы окончательно лишить меня отцовской поддержки и покровительства.
— Иными словами, ты хочешь опираться на мою руку и всё-таки идти своим путем? Вряд ли это осуществимо, Фрэнк. Однако ты, как я понимаю, готов подчиняться моим указаниям в той мере, в какой они не будут идти вразрез с твоими собственными желаниями?
Я приготовился возразить, но он меня остановил:
— Нет, прошу тебя, помолчи, — и продолжал: — Предположим, что так. В таком случае ты тотчас отправишься на север Англии, навестишь твоего дядю и познакомишься с его семьей. Я избрал из его сыновей (у него их, кажется, шестеро) одного, который, думается мне, наиболее достоин занять в моей конторе место, предназначавшееся мною для тебя. Но дальше может возникнуть необходимость в некоторых дополнительных мероприятиях, для чего понадобится, наверно, твое присутствие здесь. Ты получишь дальнейшие указания от меня в Осбальдистон-Холле, где я прошу тебя остаться впредь до моих распоряжений. Завтра утром всё будет готово к твоему отъезду.
20
Риппонские шпоры — особый вид шпор, изделием которых славился городок Риппон в Йоркшире (Северная Англия).