Но были в Эдинбурге люди, которым Бернс не казался ни "добрым фермером", ни "солидным капитаном". Для них он прежде всего был поэтом, автором удивительных стихов - и тех, что они читали в его книге, и тех, что переписывались от руки и прятались в столах или пелись на знакомые всем мелодии.
И часто в обществе этих людей светский лев эдинбургских салонов, ученый гость профессорских кабинетов, подопечный лорда Гленкерна и кавалер герцогини Гордон снова становился шальным Робом Моссгилом, одним из мохлинской "четверки бунтарей", который пил эль, читал ненапечатанные стихи, а иногда и пел песни, отнюдь не предназначенные для стыдливого слуха прекрасных дам.
2
В общество "крохалланов" - они так называли себя по старой песне, прославлявшей подвиги легендарных героев, - Бернса привели Вильям Смелли типограф издателя Крича и Питер Хилл, служивший у того же Крича старшим клерком. Хилл и Смелли вместе с Бернсом готовили к печати эдинбургское издание стихов, вкладывая в это всю душу.
Редко что-нибудь связывает людей так прочно, как общая работа над книгой, особенно если они эту книгу полюбили. Для автора умный, иногда беспощадный, но справедливый редактор или издатель, внимательный, знающий корректор или оформитель становятся самыми близкими друзьями, которые так же напряженно ждут рождения его книги, как и он сам.
Бернсу очень повезло. Пожалуй, трудно было найти редактора более всесторонне образованного и вместе с тем добросовестного и до педантизма придирчивого, чем Вильям Смелли. Большой, лохматый, угрюмый, он, как писал о нем Бернс, был "человеком высочайшей одаренности, неисчерпаемых знаний и при этом обладал самым добрым сердцем и самым острым умом на свете". Автор "Философии естествознания" - книги весьма передовой по мировоззрению, Смелли, кроме того, написал множество статей по самым различным отраслям науки и техники для тогдашнего издания "Британской энциклопедии".
Помощником Смелли и близким его другом был наборщик и корректор Тайтлер - самый нечесаный, немытый, рассеянный и нелепый человек в Эдинбурге. И этот пьянчужка, который, по словам Бернса, "шатался по городу в дырявых башмаках, шляпе с "люками" и пряжками на штанах, столь же не похожими на пряжки, как наш король Георг на мудрого царя Соломона", - этот никому не известный ученый написал чуть ли не половину той же "Британской энциклопедии", сочинял сатирические стихи и собрал неплохую коллекцию старых песен.
У Смелли был еще один друг - очень милый, застенчивый, полуграмотный гравер Джеймс Джонсон. Он до самозабвения любил музыку и вместе с органистом Кларком собирал старинные шотландские песни. Смелли познакомил Джонсона и Кларка с Бернсом, и эта встреча стала началом большой дружбы и интереснейшей совместной работы.
Джонсон не первый собирал старинные шотландские песни. В начале XVIII века эдинбургский типограф Уотсон издал свое "Отменное собрание шутливых и серьезных шотландских несен как древних, так и новых". Три тома этого собрания были как бы вызовом шотландца тем, кто старался слить Шотландию с Англией, навязать ей не только политическое устройство, но и английский язык и культуру. Уотсон в предисловии писал, что это первая попытка собрать лучшие стихи и песни "на нашем природном шотландском наречии". Составитель гордился своей страной и ее литературой. Он добросовестно изучил все, что было написано на шотландском языке, от великолепных "баллат" середины XVI века и еще более ранних народных песен до комических посланий и эпитафий. Из этих старых стихов всего известнее шутливая эпитафия начала XVII века трубачу Габби Симпсону. Она написана тем самым шестистрочным стихом, которому потом подражали все шотландские поэты, - Рамзей прозвал этот размер "стандартный Габби". Так написаны лучшие поэмы Фергюссона и многие стихи Рамзея. Этот же размер полюбил Бернс, и "стандартный Габби" зазвучал у него совершенно по-новому - легко, без всякого напряжения, как будто поэт и в жизни разговаривает в таком ритме.
Вот строфы стихотворения "Насекомому, которое поэт увидел на шляпе нарядной дамы во время церковной службы":
Куда ты, низкое созданье?
Как ты проникло в это зданье?
Ты водишься под грубой тканью,
А высший свет
Тебе не место: пропитанья
Тебе здесь нет.
Средь шелка, бархата и газа
Ты не укроешься от глаза.
Несдобровать тебе, пролаза!
Беги туда,
Где холод, голод и зараза
Царят всегда...
А ежели тебе угодно
Бродить по шляпе благородной,
Тебе бы спрятаться, негодной,
В шелка, в цветы...
Но нет, на купол шляпки модной
Залезла ты!..
Не только "Отменное собрание" Уотсона, вышедшее в 1706-1711 годах, положило начало возрождению народных традиций Шотландии. Появились стихи на шотландском языке, написанные знатными леди и учеными мужами. Шотландские националисты - якобиты, - ущемленные в своей национальной гордости и мечтавшие о реставрации шотландских королей, начали писать послания и баллады на языке своего народа. Воскрешались старинные предания: Вильям Гамильтон переложил поэму менестреля XV века - Слепого Гарри - "Уоллес" на современный шотландский язык - ее-то и читал в детстве Роберт Бернс. Наперекор английским "узурпаторам" шотландцы воскрешали свою национальную культуру.
В тридцатых годах XVIII века работу Уотсона продолжил блестящий молодой литератор Аллан Рамзей. Шотландец родом, он провел детство в Англии и сам писал английские стихи, подражая своим английским современникам. Но потом он переехал в Эдинбург и стал одним из выдающихся литераторов Шотландии. Живой, общительный, разносторонний и способный человек, он страстно увлекся собиранием шотландской старины, открыл антикварный и книжный магазин, ставший своеобразным клубом, собрал вокруг себя молодых литераторов, художников и музыкантов - главным образом из "высшего" общества и вместе с ними начал издание "Альманаха для гостиной" (буквально "для чайного стола"). Первый из четырех томов вышел в 1724 году.
В предисловии Рамзей пишет, что он тщательно убрал из народных песен "всяческие непристойности и насмешки, дабы не оскорблять стыдливый слух прекрасных исполнительниц, так как основная цель всех моих изысканий завоевать их благосклонность".