Там он перевел дух и остановился, чтобы спросить у прохожего, где находится церковь.
***
Диане было тревожно в часовне, поэтому она вышла на улицу. Вдруг она увидела бегущих навстречу ей немцев в форме. Они были вооружены.
Девушка тут же пустилась со всех ног в ближайший переулок. Нацисты бежали медленнее, но они могли начать стрельбу.
Сандерс бежала, не оглядываясь, она чувствовала покалывание в левом боку. Она не так хорошо могла бегать на длинные дистанции.
Диана выжимала последние силы, отрываясь от преследователей.
Она свернула за угол. Она слышала бряцанье оружия о форму нацистов. Они вот-вот должны были появиться из-за угла. А сил бежать больше не было.
Тогда девушка увидела вдавленное в дом крыльцо, где рядом с дверью стояло большое зеркало.
Сандерс подбежала к нему, поставила зеркало чуть под наклоном и спряталась за ним.
Нацисты пробежали мимо и не заметили ее. Девушка выдохнула с облегчением.
Вдруг дверь дома приоткрылась, и оттуда послышался голос Роберта. Он звал ее: «Диана, Диана!»
***
Сандерс пришла в чувства. Джонсон действительно звал ее. Он стоял на пороге часовни и звал девушку. Увидев своего спасителя, Диана поднялась с колен и побежала к нему.
«Что это было? Неужели сон?» – удивилась девушка.
– Прости, что оставил тебя одну. Нам надо ехать отсюда и поскорее, – заявил Джонсон.
Герои вышли на улицу, Роберт сел за руль мотоцикла, а Сандерс села, обняв его сзади.
– Откуда у тебя мотоцикл? – удивилась Диана.
– Взял покататься, – ответил с ухмылкой герой и нажал на газ.
Глава 15 «Время для мыслей».
Джонсон знал, куда ехать. Он нашел выезд на дорогу, ведущую из городка, и скорее направился туда, благо нацисты уже потеряли беглецов.
– Куда мы едем, Роберт? – спросила Сандерс, все крепче прижимаясь к спине героя, очевидно, чтобы не упасть во время ускорения.
– В городок Тодтнау, это где-то в часе езды отсюда. Именно там и жил Вансштайн. Я еще не расшифровывал карту, но слова: «место, где был мой рассвет» явно говорят о малой родине ученого, – заявил Роберт, – но для начала нам надо уехать подальше отсюда, чтобы нас не нашли.
Историки отъехали около десяти километров на северо-запад и, наконец, сделали остановку.
– Мне было так страшно, Роберт, если бы вы только знали! – сказала Диана, разорвав объятия с Джонсоном.
– Мне тоже было страшно, за вас. Я пожалел о том, что взял вас с собой.
– Не бойтесь. Все это конечно опасно, но я поняла, что наша цель не стоит даже наших с вами жизней. Это дело тысяч людей. Поверьте, если все закончится успешно, это путешествие станет для меня самым счастливым в жизни. Если и погибать, то с вами…
– Если погибать, то за вас, – добавил Роберт.
Сандерс протянула свои нежные губы к губам героя, и они вновь соединились в страстном поцелуе.
Герои нашли хорошее тихое место под деревом в десятке метров от дороги и сели на траву, чтобы расшифровать карту и продумать план дальнейших действий.
– Вы помните что-то кроме рассвета? – спросила девушка, – я запомнила что-то про русалку.
– Идите к месту, где был мой рассвет, найдите волосы русалки, погладьте их и получите формулу Инфрагилиса, – вспомнил Джонсон.
– А что за волосы русалки? Может это название или метафорический образ?
– Скорее второе. Что может называться волосами русалки?
– И оно должно быть в Тодтнау. Я знаю только, что водоросли называют волосами русалки. Может они? – предположила героиня.
– Не уверен. Водорослей во всех реках и озерах много, а карта должна указывать конкретное место.
– Тогда какое же?
– Включите ассоциативное мышление. Закройте глаза.
Диана закрыла и улыбнулась, ожидая очередной сюрприз от любимого человека. Но его не последовало.
– Что вы представляете себе при словах: «волосы русалки»?
– Ну, море, длинные мокрые волосы…
– Какого цвета? – спросил Роберт.
– Зеленого или синего. Мне так кажется, – Сандерс открыла глаза, – мама мне в детстве рассказывала сказки на ночь. И одной из любимых у меня была «Русалочка».
– Все мы были детьми, – вздохнул Джонсон.
– Мне сложно представить, как вы были маленьким мальчиком, – заявила Диана.
– Я был крепким, смелым мальчишкой, любил лазить везде, а однажды нашел на лужайке серебряную монетку в десять центов и потом неделю хвастался всем, что нашел настоящий клад, – герой усмехнулся, вспоминая себя и то, каким смешным он иногда был.
– И где же эта монета теперь? – спросила девушка.
– Дома, на полке. Это мой талисман. Да, у меня, как у нумизмата, это Дайм 1902 года. Мой год рождения, вот я его и оставил. Всего два с половиной грамма, семь десятых дюйма в диаметре, а столько радости и воспоминаний.