Мистер Карстерс-старший встретил их на станции Роуд.
— Привет, пап! — Двое мужчин смотрели на туфли друг друга, не желая обниматься и не решаясь пожать руки. Мистер Карстерс улыбался в доброжелательном ожидании. Он, верно, считал, что жизнь обошлась с ним хорошо, — и почти принимал или как минимум готов был принять выбор сына.
— Папа… это Кларинда.
— Очень рад за тебя, мой мальчик. Пойдемте!
Возле станции стоял серый «Стандарт», на котором мистер Карстерс отвез их на много миль на запад. Солнце уже садилось. Вскоре после прибытия они вместе с миссис Карстерс и сестрой Дадли Элизабет уселись есть булочки в долгих зимних сумерках. Элизабет работала секретаршей в Лимингтоне и каждый день ездила туда и обратно на велосипеде. Вся семья была очарована Клариндой. Она превзошла их самые высокие и, возможно, не очень уверенные надежды.
Кларинда отвечала на их счастливое одобрение в ее адрес и улыбалась, видя, как рад Дадли попасть домой. Специально для нее испекли торт с большим количеством сливок, и она задалась вопросом, не подали ли по случаю к столу парадный сервиз — чаши с золотыми каемками вряд ли были в ходу на ежедневной основе. Ей не задавали слишком много всяких надоедливых вопросов, и при этом — не говорили только о себе; все здесь прилагали весьма сердечные, пусть и несколько неумелые усилия к тому, чтобы она с самого начала ощущала себя как полноправный член семьи. В разговоре с Элизабет Кларинда обнаружила общий интерес к театру — который Дадли разделял лишь в малой степени.
— Но в Лимингтоне так много скряг, что никто никогда не содержал там театр.
— Никогда — со времен войны, — сказал мистер Карстерс с мягкой уверенностью.
— Ни разу со времен Первой мировой, — добавила Элизабет.
— Лимингтон — ближайший город? — уточнила Кларинда.
— Да, самый ближний, если двигаться по прямой — или по маршруту Элизабет, — сказал Дадли. — Но не самый ближний, если ехать сюда из Лондона. Сплошь узкие улочки!
— К счастью, у нас теперь есть свои друзья в деревне, — заметила миссис Карстерс. — И я уже кое-кого пригласила на чай — чтобы вы с ними познакомились.
И действительно, почти сразу прозвенел звонок, и к ним подошли первые гости. Мистер Карстерс обошел комнату, зажег свет и задернул шторы. Время от времени он шутливо давал указания Дадли, который и без того суетился сверх меры. Какая-то прислуга, которую миссис Карстерс называла «нашей местной женщиной», убрала остатки чая; и к тому времени, как Элизабет принесла поднос с напитками, к первым двум посетителям присоединились еще трое.
— Давайте я вам помогу, — вызвалась Кларинда.
— Нет-нет, душенька, — почти хором ответило семейство Карстерсов. — Все хорошо.
Всего гостей насчиталось одиннадцать, из которых всего двое — младше сорока. Эта орава понравилась Кларинде куда меньше Карстерсов. И вот, когда некоторые гостьи, очевидно, засобирались, прибыла еще и двенадцатая — и с ней все сразу будто изменилось.
Это была дама среднего роста и возраста, с морщинистым желтоватым лицом, глубоко посаженными темными глазами, настороженная, будто животное, чующее охотника у себя на хвосте. Ее неопрятные черные волосы до плеч распадались на отдельные космы. Весь макияж состоял из исключительно яркой помады, обильно нанесенной на крупные прямые губы. Женщина вошла в пышной шубе, но тотчас же сбросила ее прямо на пол, оставшись в черной вельветовой юбке и шелковой блузке в тон, с глубоким вырезом и с длинными узкими рукавами. На ногах у нее красовались золотистые туфли без каблуков.
— Я была так занята. — Она схватила миссис Карстерс за обе руки. Голос у нее был очень глубокий и мелодичный, но с некоторой хрипотцой или неопределенностью тембра. — Ну где же, где же она?
Миссис Карстерс, как всегда, дружелюбно улыбалась; но все разговоры в комнате в этот момент прекратились.
— Ну, что же вы? — продолжила дама, когда пауза как-то неуютно затянулась. — Можете представить меня ей, — сказала она миссис Карстерс, как будто слегка упрекая хозяйку за нерасторопность. — Или я опоздала? — Ее внезапная мимолетная улыбка была, возможно, искусственной, но определенно завораживающей. Мужчины в комнате не сразу возобновили разговор.
— Конечно, вы еще не опоздали, — сказала миссис Карстерс. Затем она указала даме на Кларинду. — Дорогая мисс Хартли, позвольте представить вам… миссис Пагани.
— Сразу скажу, я не имею отношения к тому ресторану[39]. — Дама фыркнула.
39
Вероятнее всего, Кларинда ошибочно цитирует стихотворение Д. М. Хопкинса «Inversnaid»: «Let them be left, O let them be left, wildness and wet; Long live the weeds and the wilderness yet». — Примеч. ред.