Вместо того, чтобы обвинять Фриппа в выращивании клонов, я не прочь напомнить читателю, что вся западная концепция композитора как творческой индивидуальности с большой буквы начинается примерно с Бетховена (17701827) — последователя Гайдна и Моцарта в классической традиции. Наверное, можно уверенно сказать, что до Бетховена композитор (пусть даже он имел некий привилегированный статус за счёт того, что ассоциировался с конкретными авторитетными институтами — церковью и аристократией) смотрел на себя (и естественно, рассматривался обществом) скорее как ремесленник, чем пророк; скорее как рабочий, чем как гений.
Таким образом мы возвращаемся к исходной точке — идее Гитар-Крафта как такового. На горизонте появляется новая (или обновлённая) концепция искусства: не индивидуалистическая, а общинная; не личностно-исповедальное искусство, отделённое от жизни подиумом, а коллективно воспринимаемое ремесло, смешивающееся с самой жизнью; не назначенные музыканты, развлекающие назначенных слушателей, а скорее музыканты-мастеровые, сотрудничающие с такими же, как они, людьми во всеобщей драме времени, тона, музыки, ритма; не «поколение я», а Земля-космический корабль.
И новые сообщества, воплощающие подобные взгляды в своей повседневной деятельности, производстве, обучении духу, ремеслу и искусству — возможно, Гитар-Крафт, со всеми своими очень человеческими слабостями, и есть одно из таких сообществ.
Шестьсот лет.
Глава 12. Объективное искусство.
Будь уверен, что вещи, достающиеся с трудом, вносят в добродетель нечто больше, чем удовольствие.
Музыкальное наследие Фриппа
В каком-то смысле музыкальная индивидуальность Фриппа столь же трудноуловима, как и его личность. И в самом деле «Человек-Шизофреник» — ведь титан ревущей искажённой рок-гитары был также и весёлым озорником в Giles Giles & Fripp и “Ladies Of The Road”; энтузиаст авангардного джаза в “Groon” и сотрудник Кита Типпетта был и архитектором пейзажей амбиентной музыки в Evening Star, единомышленником Ино; классический британский прог-рокер альбомов Lizard и Islands превратился в видного специалиста по новой волне на Exposure, записях Blondie и League Of Gentlemen; посвящённый член белого соул-братства, шедший в одном ряду с Дэрилом Холлом, Дэвидом Боуи и Дэвидом Бирном, оказался попутчиком феминизма вместе с Roches; убеждённый Лес-Пол-технофил Фриппертроники и дирижёр минималистской «мировой музыки»/гамелана в King Crimson 80-х годов стал бескомпромиссным поборником новой акустической гитарной музыки с Лигой Крафти-Гитаристов.
Наш человек-шизофреник был всегда изобретателен в использовании того, что традиционные музыкальные аналитики называют «элементами» или «параметрами» музыки: формы, ритма, гармонии, тембра и мелодии:
Форма. Фрипп всегда демонстрировал живительно эмпирический подход к проблемам единства, разнообразия и целостности в музыкальной аргументации — он выдумывал новаторские, необычные формы из уважения к требованиям неповторимой музыкальной ситуации, конкретной пьесы, а не просто вливал мелодико-гармоническое содержание в уже существующие песенные формы (как часто бывает в популярной музыке и традиционном джазе). Хотя длина пьесы сама по себе не может служить показателем качества музыки, успешная реализация масштабных форм может быть одним из свидетельств композиционного воображения, и в этой области Фрипп иногда был достаточно убедителен — как, например, в рага-подобных мелодических разработках “No Pussyfooting”, сонатной чистоте “Starless”, непрерывной музыкально-поэтической эпопее Exposure.
Ритм. Фрипп один из немногих рок-музыкантов — можно припомнить ещё Пола Саймона и Фрэнка Заппу — постоянно сражавшихся с тиранией четвертей, то есть четыре доли в такте, четыре такта во фразе. В большинстве его альбомов бурлят странные, сложные, переменчивые и перекрывающиеся метры — начиная с первых тактов “Schizoid Man”.