Пифагор не разделял религию и науку, музыку и число. Применяя математику к изучению музыкальных интервалов, он обнаружил, что греческий лад может быть получен из пропорций, содержащих лишь числа от 1 до 4. Наиболее фундаментальный музыкальный интервал, октава, олицетворялся наиболее фундаментальным из всех числовых отношений, 1:2 (вибрирующая струна и струна половинной длины). Чистая квинта, как оказалось, была аналогом отношения 2:3 (струна и две трети её длины); архетипичное соотношение 3:4 было аналогом чистой кварты. Квинта минус кварта порождала целый тон.
(Любой, у кого есть гитара и рулетка, может легко повторить эпохальные эксперименты Пифагора. Серия имеет следующее продолжение: 4:5 — мажорная терция, 5:6 и 6:7 — разновидности минорных терций, затем идут секунды. Только в начале XVIII в. французский композитор Жан-Филипп Рамо обнаружил, что пифагорейские отношения интервалов соответствуют акустическим гармоникам колеблющихся объектов.)
Теперь уже должно быть ясно, что Фрипп полностью принимает идею связей между числами и музыкальными отношениями и видит в этих связях некую объективную математику, дающую ключ к устройству божественного космоса. Пифагор считается первым, кто стал называть мир словом kosmos (согласно Философской Энциклопедии, для Пифагора в этом слове «непередаваемым образом соединялись представление об упорядоченном устройстве или структурном совершенстве и понятие о красоте… Изучая это устройство, мы воспроизводим его в собственных душах, и философия становится уподоблением божеству — насколько это возможно в пределах наших смертных тел.» (Философская Энциклопедия, т. 7, стр. 38)
Фрипп время от времени упоминал Пифагора в интервью — например, в отчёте о гастролях Лиги Джентльменов в журнале Musician, когда он писал о столь поразившем его руанском соборе: «И вот я опять сижу перед этой архитектурной симфонией, но у меня нет слуха. В понятиях западной культуры математика музыки исследовалась Пифагором… Этот собор олицетворял математическими положениями сочетания пропорций и расстояний некой формы вселенского порядка.» (Фрипп 1980Е, 34)
Фрипп — всего лишь один из тысяч западных музыкантов, обращавшихся к Пифагору в поисках источника своих нумерологических спекуляций и исторического подтверждения своих интуитивных озарений. Однако Пифагор не только разработал космическую математику. Перебравшись из родного Самоса в Кротону, он основал тайное общество, преследовавшее религиозные, политические и философские цели. Ритуалы этого общества имели много общего с мистериями Орфея — этот культ, по легенде, был основан знаменитым музыкантом Орфеем, преданным последователем Диониса, бога плодородия и вина. В пифагорейском обществе присутствовал аскетический элемент, и его последователи проводили различные ритуалы очищения. Его участники были связаны строгими правилами морального поведения и диетической практикой — есть мясо было запрещено, культивировалось уважение к животным. Вера в переселение душ вела к равному уважению к обоим полам — редкость в древнем мире. Похоже на то, что отсутствие сочинений самого Пифагора и его ближайших учеников было вызвано правилом секретности: Пифагор (как и Гурджиев, как и Фрипп) опасался законсервировать живое учение в простом писании.
Поэтому пифагорейство было по сути не абстрактной доктриной: это была школа практики, группа последователей, посвящённых в определённый образ жизни, лига приверженцев идей Пифагора — а эти идеи, как считалось, рождаются из видений в сознании учителей, откровений всей космической системы.
Хоть я и не совсем чужд иррационального опыта, выходящего за рамки феноменального (однажды мне почудилось, что у потолка в углу комнаты парит дух Гурджиева), я вовсе не хочу объявлять Роберта Фриппа перевоплощением Пифагора. Но в широком смысле параллели между пифагорейством и Гитар-Крафтом вполне очевидны: философия как образ действий, образ жизни; акцент на музыке и числах как распространителях абсолютной, объективно существующей истины; подозрительное отношение к записанным произведениям; важность правильной практики в моральном поведении; эзотерическая и аскетическая атмосфера; создание работоспособных каналов передачи религиозного побуждения, соединяющих оригинальные идеи с традиционными элементами — будь то Орфейские мистерии и древнегреческая мифология или азиатские и индонезийские подходы к исполнению музыки.
Сейчас слово «философия» (по крайней мере в академическом смысле) может иметь определённые побочные значения — тёмные, оторванные от жизни идеи, лингвистические исследования, чистая абстрактная мысль, чистая логика, отсутствие убедительного этического взгляда в мире, сталкивающемся с многочисленными насущно важными дилеммами в медицине, международных отношениях, генетических исследованиях, правах женщин, демографии, экологии и других областях. Немалая часть академической музыки XX в. — с её акцентом на формальной структуре за счёт звучания и доступности, с её тенденцией заниматься вопросами головы, а не души — представляет собой любопытную параллель всё возрастающему солипсизму многих отраслей современной философии.