Один человек однажды сказал мне: «Когда ты дойдёшь до такой точки, что будешь думать, что ты не лучше и не хуже любого живущего человека, то это будет твой пик, как артиста.» Пока Вы не достигнете этой точки, Роберт, мне будет Вас жалко; и мне остаётся только пожелать Вам душевного спокойствия в том тихом бессознательном ежедневном «аду» жизни, в котором вы себя держите.
Можете вернуть мне ₤21, который я заплатил за билет. Простите, Вы не заработали этих денег. Я открыт для Вашего ответа.
К Вашему сведению — я не прекращу покупать Ваших пластинок. Я не дойду до такой крайности. Однако, некоторые люди, которые тоже были на этом концерте, приняли решение больше не поддерживать Вас покупками компакт-дисков или посещениями Ваших выступлений.
Дорогой DW из Кингс-Лэнгли,
Я был опечален и расстроен Вашим грубым, оскорбительным, бесцеремонным и намеренно обидным письмом. То, что у Вас достаточно любви к музыке, чтобы написать это письмо, утешает и ободряет меня; то же, что Вы не оставляете в нём места ни для какой-либо другой, кроме Вашей, интерпретации концерта в Ройял-Альберт-Холле, ни для альтернативного подхода к понятию об ответственности исполнителя и публики, и реагируете на концерт лишь в своей недоброжелательной и некрасивой манере, меня разочаровывает. К сожалению, тон вашего письма является типичным образцом публичных дебатов. Принимая во внимание Вашу намеренно оскорбительную манеру, Вы должны понять, почему я не буду вступать с Вами в дискуссию по поводу поднятых Вами вопросов, которые сами по себе интересны и заботили меня многие годы.
Если Вы считаете меня мошенником, то этим только облегчаете мою жизнь: Вы снимаете с меня обязанности, которые на меня накладывают Ваши ожидания.
Вам «жалко» (Роберта Фриппа) и Вы «желаете мне спокойствия духа в тихом, бессознательном ежедневном «аду», в котором я себя держу». О, спасибо за добрые чувства, Дэйв, и мне поистине жаль, что я такой ужасный человек. Простите, но от Вашей надменности захватывает дух — даже у того, чей дух захватывало много раз. Ваше единственное оправдание — это молодость.
Вы говорите о решении не поддерживать меня через пластинки и концерты. Если публика может выбирать исполнителя, то исполнитель должен принять аудиторию такой, какая она есть. Это явное неравноправие. Кажется, Вы считаете, что я желаю Вашей «поддержки» (и, наверное, должен быть за неё благодарен). Моя жизнь в качестве музыканта была предпринята ни для того, чтобы стать популярным, ни для того, чтобы разбогатеть. Так что имейте в виду, что автор Вашего письма — не тот человек, которого я хочу иметь в своей аудитории (не только конкретного человека, но и в более широком смысле). Я также не желаю вашей «поддержки» и не имею в ней надобности. То же самое могу сказать и о «поддержке» любой аудитории, которая приписывает себе право возлагать на меня свои ожидания по поводу моей ответственности (Ваше письмо обсуждает этот вопрос). Я знаю степень своей подготовки и своего опыта, но мне приходилось встречать лишь немногих зрителей, чья подготовка была бы такой же обширной.
Вы просите меня послать Вам ₤21 за билет, поскольку «я не заработал этих денег». Я принял по этому поводу справедливейшее решение. Во-первых, Вы, по крайней мере, видели Дэвида Сильвиана и трёх других музыкантов. Мой вклад был, уж конечно, меньше половины. Во-вторых, на представлении рискуют и публика, и исполнитель. Публика получает артиста, который может не соответствовать её ожиданиям, а артист может получить слушателя, страдающего таким недостатком отзывчивости и вежливости, как Вы. В третьих, любой человек, сколько-нибудь знакомый с моей работой (на что Вы претендуете), может вполне обоснованно ожидать, что представление будет не-совсем-таким-как-ожидалось.
Итак, разделив ₤21 фунт между нами двоими и умножив частное на 40 % (очень невысокая оценка работы троих музыкантов), получим ₤4,20. Вам остаётся немного, но мы не учли издержки, которые несу я, и я сомневаюсь, что Вы захотели бы получить счёт за них. Я вкладываю чек на ₤4,20 и надеюсь, что Вы никогда больше не придёте на концерт, в котором я выступаю.
Искренне Ваш,