Тем не менее он сам написал несколько книг, а с течением времени порядочное число его последователей (часто после сильного зубовного скрежета и переоценки ценностей — учитывая общепризнанно непередаваемую природу предмета) в разные годы также выпустили в печать свои соображения относительно Гурджиева, его идей и методов. В 1985 г. Дж. Уолтер Дрисколл в сотрудничестве с Калифорнийским Фондом Гурджиева опубликовал книгу Гурджиев: аннотированная библиография — замечательный список более 1700 книг, статей, рецензий, неопубликованных рукописей и других предметов на английском, французском и других языках. Пользуясь этим источником, можно получить существенное представление об этой загадочной личности и глубоком впечатлении, произведённом им на любого, кому повезло (или не повезло) столкнуться с ним.
Гурджиев родился в армянском городе Александрополе. Грек по отцу и армянин по матери, он имел, так сказать, гибкую ближневосточную внешность — и умел по своему желанию менять её, как хамелеон, олицетворяя то одну, то другую расу, в зависимости от требований момента. (С бритой головой и ухоженными усами, в юности он, наверное, был похож на величавого Тони Левина.)
Отец Гурджиева был преуспевающим, даже богатым скотовладельцем — но однажды его скотину уничтожил мор, и после потери всего своего богатства он работал плотником и ещё кем-то. Однако наиболее важным для Гурджиева оказалось то, что по призванию его отец был асохом — то есть бардом-рассказчиком, и был этим широко известен, имея в своём распоряжении сотни песен, стихов, легенд и преданий. Гурджиев унаследовал от него не только сокровища древней мудрости в быстро исчезающей устной традиции, но и склонность смотреть на мир аллегорически — как на исключительно богатую драму с трагическими и комическими элементами.
Гурджиев частным образом учился медицине и православной религии, но в какой-то момент (примерно в 20 лет), движимый потребностью поиска ответов на окончательные жизненные вопросы, покинул дом и пустился в долгое путешествие по Ближнему Востоку, Центральной Азии, Тибету, Индии и Египту — то в одиночестве, то в компании других столь же «идейных» личностей, называвших себя «Искателями Истины».
О многочисленных экспедициях и странствиях Гурджиева в этот примерно двадцатилетний период рассказано в его автобиографии — Встречи с замечательными людьми. Современный западный читатель непременно многое найдёт в этом духовном повествовании — поразительном и почти буквально невероятном. Книга пропитана описаниями чудес, изумительных психических подвигов, экзотических обычаев и какой-то далёкой сказочной или средневековой атмосферой. Гурджиев изображает подвижную, переполненную разными людьми жизнь в мифическом центре мира, колыбели цивилизации — жизнь, в которой течения организованных мировых религий смешиваются с эзотерическими учениями, в которой традиционные азиатские культуры восстают против сил модернизации. Это мир, в котором на современников-европейцев практически повсеместно смотрят как на бездушных глупцов, мир, в котором западные разграничения тела и души, материи и духа, земного и паранормального размываются и исчезают под ярким светом упорной воли к знанию.
Выдерживая жесточайшие физические невзгоды, учась профессиям маклера, торговца коврами, бизнесмена, «решающего проблемы», мошенника и виртуозного актёра (чему способствовало знание около 16-ти языков и диалектов), Гурджиев провёл эти годы, изучая себя и окружающий мир, накапливая убедительные свидетельства существования высших сил и знакомясь с многими, по его словам, «замечательными людьми» — гуру, йогами, факирами, рассказчиками, учителями, праведниками, целителями, монахами. Некоторые из них находились в фантастически глухих местах, скрытые в монастырях, неизвестных миру и совершенно недоступных для западных людей — там эзотерические учения передавались из уст в уста веками, а то и тысячелетиями.
В 1912 г., будучи убеждён в том, что он обнаружил и постиг некое знание, суть истины которого содержится во всех настоящих религиозных традициях, и происхождение которого восходит к довавилонским временам, Гурджиев отправился в Москву, где начал программу обучения, которую продолжал всю свою оставшуюся жизнь. Среди его учеников был П. Д. Успенский, с которым они разошлись в 20-х годах, но который написал систематизированное изложение ранних идей и методов Гурджиева — В поисках чудесного: Фрагменты неизвестного учения, книгу, которую Гурджиев одобрил и подготовил к публикации вскоре после смерти Успенского в 1947 г.