«Дискотроника»: идея и её реализация
Было бы хорошим и ясным концептуальным завершением темы сказать, что Фриппертроника представляла собой художественный компонент Пути к 1981-му, а Дискотроника — его уклоном в сторону популярной музыки. Но конечно, всё не так просто. Фрипп сам отмечал сходство между Фриппертроникой и коммерческой фоновой музыкой (muzak), а Muzak — это, по сути дела, самый меньший общий знаменатель в современной музыкальной культуре. Дискотроника же была далека от того, чтобы быть просто функциональной музыкой для танцев; её проявления часто были достаточно сложны, чтобы называться искусством, то есть служить самостоятельным материалом для прослушивания.
Во вступлении к той части заметок на обложке альбома God Save The Queen/Under Heavy Manners, что соответствовала стороне Under Heavy Manners, содержалось типично фрипповское заявление: «Дискотроника представляет собой музыкальный опыт, возникающий в промежутке между Фриппертроникой и диско.» Как мы видели, Фрипп одно время планировал альбом Дискотроники. Но теперь, когда пришло время его выпускать, он отказался от собственной терминологии. Дни «диско» (как он, видимо, признавал в этих заметках) были сочтены, и вместо того, чтобы пойти на риск скорого устаревания термина «Дискотроника», Фрипп притворно-серьёзно взвешивал достоинства таких суррогатных лозунгов, как «Роскотроника» (музыкальный опыт, возникающий в промежутке между Фриппертроникой и любым рок-жанром, под который было бы пристойно или возможно танцевать) и «Доротроника» (от термина DOR — Dance Oriented Rock).
Дискотроника, Роскотроника, Доротроника — как ни назови этот стиль, он имел две основные манифестации: половина альбома Under Heavy Manners и творчество Фриппа в 1980 г. с «Лигой Джентльменов».
В декабре 1979 г. Фрипп позвал в нью-йоркскую студию Hit Factory Бастера Джонса (бас), Пола Даскина (барабаны) и «Абсальма эль Хабиба» (Дэвида Бирна), для того, чтобы сыграть и спеть под петли, записанные во время гастролей Фриппертроники. Получились две длинные вещи — “Under Heavy Manners” и “The Zero Of The Signified”; они и составили Under Heavy Manners.
Фрипп написал слова, которые Бирн неподражаемо прокаркал в “Under Heavy Manners” — песне, которая музыкально представляет из себя всего лишь Фриппертронику на фоне более или менее «диско» ритм-секции. Слова тут не стихи, а скорее перечисление разных «измов» — начиная со знакомых (консерватизм, либерализм, фашизм) до непонятных (я выбрал наугад три — катафатацизм, скофистизм, теандрицизм — и не нашёл их в словаре; Фрипп взял их из Мистической Теологии Восточной Церкви Владимира Лосского). С первого взгляда, несмотря на героические усилия Бирна, “Under Heavy Manners” может показаться просто плохой и неприятной академически-тёмной имитацией того, что один критик однажды назвал «поэзией прачечного списка» (в случае Боба Дилана) или «Бога» Джона Леннона — то есть ещё одной песней-списком. А привлекать внимание к факту, что мы живём в век «измов» — это уже больше чем штамп.
Однако в одном интервью Фрипп подробно остановился на значении двух ключевых строк: «Оставаться в аду, не отчаиваясь» и «Я блистателен в отклонениях». Начав с мнения, что «Нужно найти путь туда, где язык запутывается до такой степени, что цели могут достичь любые слова», Фрипп рассказал, что первую строчку он написал в декабре 1979 г., наутро после посещения монастыря на горе Афон на Кипре, и эти слова были парафразой морали истории, рассказанной одним из монахов. Словами самого Фриппа:
«Один святой испытывал адские муки — какими бы современными технологическими терминами это ни было выражено — но на самом деле у него был тяжёлый бред, и в конце этого периода личностных завихрений или ломок, или чего бы то ни было, он сказал: «Господи, как мог ты оставить меня со всей этой чепухой?», а Христос ответил: «Я не оставлял тебя, я вместе с тобой переносил всё это и восхищался твоим трудом.» Так что совет был — оставаться в аду, не отчаиваясь. Другими словами, мы учимся страдать — но необходимыми страданиями, а не чепухой — и, собственно, многое в моей личной жизни было таким адом с отчаянием. Но мне кажется, что Шерборн освободил меня от этого.» Следовательно, “Under Heavy Manners” «о том, как далеко можно зайти в процессе логического мышления, и сколь многое возможно благодаря интеллекту, но что-то происходит только тогда, когда переходишь границу. Конечно, разум имеет свои области применения — хорошо организованный ум можно использовать, но наш тип явно проходит через разные возможные вещи» от политики до религии, «и с долгим воплем, в котором 47 букв «А»… видно, это довело его до точки, когда нужно перешагнуть черту. И «его» решение в том, что он блистателен в отклонениях — он нашёл способ работать по-другому, способом, который лежит за пределами процесса, если хотите, субъективной медитации.» (Recorder Three, n.p.) (Читателей, желающих ближе познакомиться с этой темой, отсылаю к книге Монах Афонской Горы Архимандрита Софрония, которому принадлежит афоризм «Будь умом в аду, но не отчаивайся», и с которым Фрипп познакомился на Кипре.)