Момент превращения Discipline в King Crimson наступил неподалёку от Парижа во время гастролей группы по Франции. Фрипп, Бруфорд и Белью обговаривали ситуацию с названием в гастрольном автобусе, и выяснилось, что они хотели быть известными как King Crimson. Когда вошёл Левин, его спросили, что он думает, и он согласился. В течение нескольких следующих лет большинство критиков также приняли Имя King Crimson: оно было не менее законно, чем любая другая первоклассная группа, основанная Робертом Фриппом.
Дебра Рэй Коэн из журнала Village Voice писала в рецензии на концерт в «Савой» в ноябре 1981 г.: «На сцене у каждого из участников свой характерный образ: Бруфорд — мощный барабанщик-профессионал, Левин — стоящий в свете прожектора виртуоз, Фрипп нарочно сидит в тени; и что самое важное, Адриан Белью — очаровательный фронтмен.» (Коэн 1981, 57) Фрипп, может быть, и является истинным лидером группы, но на сцене он столь же непроницаем и сдержан, как всегда; активно флиртовать с публикой, быть экстровертом — выпало Белью.
Фриппу нравится говорить о King Crimson второй половины 1981 г. как о «лучшей выступающей рок-группе в мире.» (Малхерн 1986, 94) Нет сомнений, что группа была одной из самых искусных гастролирующих рок-составов, но некоторые критики спрашивали: неужели виртуозных демонстраций достаточно для того, чтобы музыка действовала именно как музыка? Кэри Дарлинг в рецензии на концерт в лос-анджелесском Грик-Театре в 1982 г. писала о «техническом совершенстве и инструментальных излишествах за счёт подлинного вдохновения. классический пример преобладания мастерства над страстью, мозга над сердцем.» (Дарлинг 1982А, 35) Такое же мнение сложилось и у Этли Энн Вэр, описывавшей концерт в том же зале в 1984 г.: «Когда на сцене одновременно находятся четыре признанных музыкальных гения, проблема состоит в том, что если тебе не нравится концерт, ты предполагаешь, что это, скорее всего, твоя вина. После того, как в третий раз ущипнёшь себя, чтобы проснуться, начинаешь понимать, что это, наверное, всё-таки вина исполнителей; это должен быть концерт, а не тест уровня интеллекта.» King Crimson «предложили публике почти два часа атональности, синкопирования и какофонии.» (Вэр 1984, 47)
Даже Джон Рокуэлл, музыкальный обозреватель Ven York Times, который в 1978 г. поддержал деятельность Фриппа в Нью-Йорке сочувственной, отзывчивой и одобрительной статьёй, не был до конца убеждён выступлением King Crimson в нью-йоркском зале Pier в июне 1984-го. Он писал: «Концерт во вторник был сложным и интеллигентным, хоть и немного чересчур «степенным»… У мистера Белью посредственный голос, его сочинения трудны для понимания и фрагментарны; когда же в них проявляется какая-то индивидуальность, то это звучит похоже на Дэвида Бирна и Talking Heads. Длинные инструментальные вещи слишком редко достигают удовлетворительной кульминации (по крайней мере, так было в этот вторник). Всё звучало холодно, осмотрительно и слишком рассчитанно.» (Рокуэлл 1984, С17) Однако даже те критики, кто посчитал музыку King Crimson IV излишне рассудочной, отметили, что реакция публики была по большей части одухотворённой и восторженной.
King Crimson IV: альбомы
Когда дело доходит до оценки записанного наследия King Crimson IV — искусно упакованной трилогии альбомов Discipline, Beat и Three Of A Perfect Pair — мои мысли приходят в такой беспорядок, что прежде, наверное, следует поразмыслить о том, какой смысл может иметь подобная оценка. В преобладающей атмосфере идиотизма (то есть идиотских или безумных рассуждений и споров о музыке), которой характеризовалась моя учёба в аспирантуре, всё же было несколько моментов, оставшихся в памяти как кристаллизации. ладно, несколько моментов, когда нечто интересное было сказано с убеждением. Один из таких случаев был на семинаре по идеям и практике музыкальной критики — профессор Филлип Бретт объявил: «Музыкальная критика подразумевает вынесение суждений о музыкальных пьесах, и взрослые люди только этим и занимаются — они выносят суждения.» Я долго обдумывал эти слова.