- Почему ты не отправился к нему, а встретился со мной? - спросил Сулейман резко.
- Потому что у тебя есть то, что мы хотим, мой друг и я. Абдулла более силен, чем ты, но его сокровищница меньше. Большая часть его имущества это крупный рогатый скот - лошади - оружие - палатки - поля - пожитки вождя кочевников. Здесь же, в этом замке, у тебя есть сундуки полные золотых монет, похищенных из караванов и принятых в качестве выкупа за пленных рыцарей. У тебя есть драгоценные камни - серебро - шелка - редкие специи - ювелирные изделия. Есть то, что мы хотим.
- И каковы доказательства, что ты не лжешь?
- Отправляйся со мной завтра, - проворчал Кормак, - в замок моего друга.
Сулейман засмеялись, словно рычащий волк.
- Ты приведешь нас в ловушку, - сказал Египтянин.
- Возьмите с собой триста человек, или столько, сколько вам захочется, хоть всю вашу банду воров, - сказал Кормак. - Как думаешь, есть ли у меня достаточно воинов, чтобы заманить в ловушку твоего хозяина?
- Где она сейчас? - спросил сельджук.
- В замке сьера Амори, три-четыре дня пути на запад, - сказал Кормак. - Вы никогда не сможете взять его штурмом.
- Я не уверен, - пробормотал Сулейман. - Лорд Амори имеет лишь около сорока воинов.
- Но замок неприступен.
- Так я слышал.
Глаза Египтянина сузились.
- Мы могли бы пленить тебя и удержать с целью выкупа, - предположил он, - и заставить сьера Амори вернуть девушку.
Кормак рассмеялся жестоко и насмешливо.
- Амори лишь посмеется над вами и скажет вам - либо перережьте мне горло и будьте прокляты, либо он перережет горло девушке, когда вы нападете на него. К тому же, хотя я и нахожусь в вашем замке, в окружении ваших воинов, я не совсем беспомощен. Попытаетесь взять меня, и я залью эти стены кровью, прежде чем умру.
Это не было пустым хвастовством, и мусульмане хорошо знали это.
- Хватит! - Сулейман сделал гневный жест. - Тебе обещана безопасность - что это еще такое?
Какое-то волнение возникло снаружи - возня, крики, угрозы и проклятия в арабском языке. Входная дверь распахнулась и бородатый турок, что охранял дверь вошел, волоча вырывающуюся жертву, чья борода ощетинилась от гнева. Он держал мешок, из которого сыпались различные безделушки и украшения.
- Я нашел этого пса в соседней камере, хозяин, - прогрохотал гвардеец. - Мне кажется, он подслушивал. Должен ли я отрубить ему голову?
- Я Али бин Насру, честный купец! - кричал араб сердито и немного испуганно. - Я хорошо известен в Кизил-Хиссаре! Я продаю товары для шахов и шейхов, и я не подслушивал. Разве я собака, чтобы шпионить за моим покровителем? Я искал великого вождя Сулейман Бея, чтобы предложить ему мои лучшие товары!
- Лучше отрезать ему язык, - прорычал Белек. - Возможно, он слышал слишком много.
- Я ничего не слышал! - вскричал Али. - Я только что пришел в замок!
- Проучите его, - отрезал Сулейман Бей в раздражении. - Должен ли я выслушивать тявканье этой шавки? Выпороть его, и если он опять придет сюда со своим хламом, раздеть и повесить за ноги на базарной площади, чтобы дети забрасывали его камнями. Кормак, мы отправимся на рассвете, и если ты обманул меня, помирись с Аллахом!
- А если ты попытаешься обмануть меня, - прорычал Кормак, - помирись с дьяволом, потому что быстро с ним встретишься.
* * *
Было уже за полночь, когда одинокая фигура спустилась осторожно по веревке вниз с наружной стены города. Торопливо пробираясь по склонам, человек достиг зарослей, где был надежно спрятан быстрый верблюда и громоздкий тюк - этот человек был не из тех, кто оставляет все свои вещи в городе, где правят турки. Безрассудно отбросив в сторону мешок, мужчина поднялся на верблюда и направился на юг.
Глава 4
Амори положил подбородок на кулак и посмотрел задумчиво на арабскую девушку, Зулейку. В последние дни он заметил, что его взгляд часто устремляется в сторону хрупкой пленницы. Его удивляло ее молчание и покорность, ибо он знал, что в какой-то момент своей жизни она занимала более высокое положение, чем рабыня. Ее манеры были не такие как у рабов; она не была ни дерзкой, ни подобострастной. Он предположил, что это итог жестокой и безжалостной школы, в которой она была сломлена, - нет, не сломлена, ибо глубоко внутри нее таилась странная сила, которая не была потревожена, или слегка потревожена, что сделало ее лишь более сговорчивой.
Она была красива - не страстной, жестокой красотой турецких женщин, которые когда-то дарили ему свою дикую любовь, но глубокой, спокойной красотой той, чья душа была выкована в жестоком пламени.
- Скажи мне, как ты стала рабыней, - в его голосе был приказ, и Зулейка сложила руки в согласие.
- Я родилась в черной войлочной палатке на юге, хозяин, и все свое детство провела в пустыне. Там все свободны - в раннем девичестве я был гордой, когда мужчины говорили, что я красива, и многие женихи приходили, чтобы добиться меня. Но затем пришли другие - люди, что ухаживают с обнаженной сталью и меня увезли.
Они продали меня турку, который вскоре устал от меня и продал персидскому работорговцу. Так я попала в дом городского купца и там трудилась, рабыня среди самых низших рабов. Мой хозяин однажды предложил мне свободу за мою любовь, но я отказалась. Мое тело было его, но мою любовь он не мог получить. Поэтому, он заставил меня выполнять самую тяжелую работу.
- Ты научилась глубокому смирению, - прокомментировал Амори.
- Благодаря плети, кандалам, пыткам и тяжелому труду я научилась этому, хозяин, - сказала она.
- Ты понимаешь, что мы хотим сделать с тобой? - спросил он прямо. Она покачала головой.
- Кормак считает, что ты похожа на принцессу Зальду, - сказал Амори. - И намеревается обмануть Сулейман Бея. Мы покажем тебя ему со стены, и как я думаю, он заплатит высокую цену за тебя. Когда мы доставим тебя к нему, это будет твой шанс. Хорошо играй свою роль, и возможно сможешь приворожить его, поэтому, когда он узнает об обмане, он не откинет тебя в сторону.
Опять глаза Амори проскользили по ее стройной фигуре. Пульс его участился. На данный момент она принадлежит ему, почему бы не взять ее прежде, чем он отдаст ее в руки Сулеймана Бея? Он считал, - то, что человек хочет, он должен брать. Одним длинным шагом он достиг ее и подхватил на руки. Она не оказала никакого сопротивления, но отвела лицо, избегая его жестоких губ. Ее темные глаза смотрели на него с глубокой болью, и ему вдруг стало стыдно. Он отпустил ее и отвернулся.
- Есть кое-какие одежды, которые я купил у бродячей группы цыган, - сказал он резко. - Надень их, я слышу трубу.
* * *
Через пустыню далекая труба была едва слышна. Амори вывел всех своих людей на стены в полном доспехе с оружием в руках, когда всадники подъехали к воротам замка, которые прикрывала башня.
Амори приветствовали их. Он увидел Сулейман Бея в шлеме, украшенном перьями цапли, и золотой кольчуге, сидящего на своей черной кобылице. Позади него сидел Белек Египтянин на гнедом коне, а рядом с вождем Кормак ФицДжеффри на своем большом жеребце. И Амори усмехнулся. Разве не странно видеть этого человека в компании тех, кто поклялся перерезать ему горло? Около трехсот всадников выстроилось позади вождя.