Выбрать главу

– Король хочет получить мою голову. Гуиз, возможно, удовольствуется моим сердцем.

Арабелла невольно вскрикнула, но, почувствовав на себе его предостерегающий взгляд, поспешила отвернуться.

– Может быть, он забудет? Со временем? – предположила она.

– Ты действительно в это веришь?

– Нет. Он никогда не прощает даже тех оскорблений, которые сам выдумал. Он не потерпит, чтобы кто-то пошел против его власти.

– Я знаю.

– А я совсем не думала об отце в то утро, когда впервые увидела тебя у костра, – продолжала Арабелла, словно не расслышав его слов. – Ты смотрел прямо на меня, когда мы подъехали. – Ласковая улыбка тронула ее губы. – Казалось, ты давно меня ждал. Это так?

Роберт не ответил и стал одеваться.

– Мне надо накормить и напоить лошадей. Я скоро вернусь. – С этими словами он вышел.

Арабелла взяла гребень и стала расчесывать волосы, то и дело, поглядывая сквозь щель между занавесками на улицу. Она видела, как Роберт носил воду, разговаривал с Калифом на своем языке, чистил лошадей. В его отношении к животным чувствовалась необычайная забота и трогательная нежность, словно все они – люди и звери – были объединены общей судьбой, заставлявшей их держаться вместе, чтобы противостоять жестокому миру чужаков.

Когда Роберт открыл дверь, она громко и отчетливо позвала его по имени. Он внимательно посмотрел на нее.

– Мы находимся по соседству с владениями графини.

– Я знаю.

– Там ты будешь в безопасности.

– Да.

– Тогда отправляйся туда. Найди кого-нибудь, кто мог бы отвезти меня обратно. Я испрошу прощения у отца. По крайней мере, попытаюсь… – Она взглянула на него и осеклась. Никогда прежде она не видела Роберта в такой ярости. Более того, от нее не укрылось презрительное выражение его глаз.

– Король не убьет меня, – продолжала Арабелла, лицо которой тут же превратилось в непроницаемую маску. Казалось, та опасность, которая объединяла их до сих пор, вдруг обратила их в кровных врагов. Арабелла вызывающе усмехнулась. – Теперь у твоей графини наверняка трое или четверо детей. Она не сможет любить тебя так сильно, как раньше. А вот я могу. – Она неожиданно расхохоталась, и этот смех поразил ее саму не меньше, чем Роберта, на губах которого заиграла недобрая улыбка.

– Как ты груба, Арабелла. Нет, я не оставлю тебя. И давай больше не будем об этом. – Он приблизился к ней, и выражение его лица постепенно изменилось. Легко прикоснувшись к ее груди, он кивнул в сторону кровати. – Иди туда. Мне жаль, но так нужно. Я постараюсь не причинять тебе боли.

Арабелла покорно легла на кровать, Роберт опустился перед ней на колени, а она положила ноги ему на плечи и закрыла глаза. Как ни странно, но эта ежедневная процедура, которая могла бы доставлять ей удовольствие, вызывала в ней отвращение.

Роберт надавил рукой ей на живот, одновременно пальпируя ее лоно. Она стиснула зубы и запустила пальцы в его густую шевелюру. Это продолжалось невероятно долго и доставляло ей нестерпимую боль. Когда она почувствовала, что не может дольше ее выносить, Роберт медленно убрал пальцы.

– Через несколько дней уже можно будет выпить снадобье.

Роберт быстро разделся и снова встал перед ней на колени. Он осыпал ее ласками, целовал в губы, словно хотел вознаградить за терпение. Арабелла обхватила его за торс ногами и обняла за шею, хотя он не вошел в нее.

– Однажды нам все же придется расстаться, – тихо вымолвил он. Она закрыла глаза, не желая слушать его. – Ты сделаешь это, когда они найдут нас. А это непременно произойдет.

– Ты этого не допустишь.

– Они найдут нас. Найдут, – повторял он, как заклинание, входя в нее.

Глава 18

Арабелла проснулась в смутной тревоге. Занавески на окнах были отдернуты, и в кибитку лился яркий солнечный свет. Цыгана не было.

Она подошла к окну и, выглянув наружу, задохнулась от восторга, внезапно испугавшись, что видение может растаять. Но этого не случилось.

Напротив, волшебное зрелище приобретало черты реальности: вдалеке до самого горизонта простиралось голубое море.

Арабелла рассмеялась от радости и грусти. Ведь это означало, что пришел конец их долгому путешествию. Она мечтала увидеть море, грезила им, но втайне боялась обмануться в своих надеждах.

Цыган чистил Сарацина. Она ехала на нем всю ночь до рассвета, а затем легла спать.

Роберт оглянулся, почувствовав на себе ее взгляд, и улыбнулся той загадочной улыбкой, которая пленила ее сердце в день их первой встречи.

– Выходи, – сказал он, открыв дверь. – Подожди минуту. – Он снял с гвоздя бурнус и набросил его ей на плечи, потом поднял ее на руки и поставил на землю. Арабелла полной грудью вдохнула просоленный морской воздух, который был так не похож на напоенный ароматом цветов и хвои воздух севера, знакомый ей с детства.

– Так вот оно какое, твое море, – прошептала она. – Ты так много рассказывал мне об этой земле. Я знаю, ты любишь ее.

Арабелла прошлась по траве, сорвала цветок и, украсив им волосы, вернулась к Роберту с сияющими от восторга глазами.

– Как здесь красиво. Совсем другие деревья, цветы, запахи. И все это так похоже на тебя.

Роберт с ласковой улыбкой смотрел на нее, но в глазах его притаилась печаль.

Арабелле очень хотелось стереть с его лица озабоченность и тревогу, сделать его таким же радостным и беззаботным, каким оно было в день их первой встречи. Они стояли рядом и смотрели на сверкающую голубую полоску в полном молчании.

– Путешественник рассказывал в замке, что морская вода на ощупь как шелк. Ничего похожего нет на свете. Мы можем войти в воду сегодня ночью?

Роберт взглянул на нее, и хотя Арабелла знала, что он собирается сказать ей о том, как это опасно, потому что южные земли населены гораздо плотнее, чем труднопроходимые северные леса, через которые они так долго ехали, она не стала делиться с ним своими мыслями. Она давно мечтала ощутить прикосновение морских волн, заняться любовью на берегу под их мирный плеск.

Она не сомневалась в способности Роберта защитить ее и себя, но теперь уже не испытывала уверенности в том, что жизнь – это бесценный дар, который никто не в состоянии отобрать у нее.

– Хорошо, только когда стемнеет, – кивнул он. – Мы подъедем ближе на лошадях. Одинокая цыганская кибитка на побережье может вызвать подозрения.

Роберт со временем стал ненавидеть постоянную необходимость во всем соблюдать меры предосторожности. Но он не мог позволить себе отказаться от них ради Арабеллы.

– Пойдем перекусим. Я должен ненадолго оставить тебя.

Он пропустил Арабеллу в кибитку впереди себя и запер дверь на замок. Она давно уже стала спокойно относиться к запертой двери, понимая, что, какими бы пустынными и безлюдными ни были окрестности, в любую минуту поблизости мог оказаться нежданный гость. И хотя вряд ли кто-нибудь мог подойти к кибитке близко незамеченным – Калиф был надежным стражем, – такая осмотрительность представлялась вполне оправданной.

– Оставить меня? Опять?

Они сидели за столом друг против друга и обедали остатками вчерашнего ужина – хлебом и сыром, – запивая их свежей водой. На лицах у них появилось озабоченное, сосредоточенное выражение, как бывало всегда, когда они оказывались лицом к лицу.

Арабелла была в открытом красном платье без рукавов. Роберт протянул руку и сжал ей сосок, сначала слегка, потом сильнее. Он внимательно смотрел на нее. Она знала: он ждет, не появится ли на темном фоне капля белой жидкости.

Роберт продолжал сжимать ей грудь, и через несколько мгновений Арабелла почувствовала, что сосок повлажнел. Она не осмеливалась взглянуть на него.