– Друг. Как заработать мне денег?
– Ха! Роберт это не просто, и есть куча вариантов, где их взять. Но давай дома хорошо?
– Ладно! – Обиженно произнес я.
Тут мой мозг стал расслабленным. Голова отяжелела, а улыбка появляется сама. Еще одно новое чувство – когда алкоголь принимается за работу.
– Пол! Еще виски! Нет, две давай.
Холодный лед с каждым глотком дотрагивался до губ. А с каждым прикосновением я становился пьянее. По моим венам еще не текло столько спирта. Это позволило прочувствовать каждую погибшую клетку в коре головного мозга. Запоминая, как немеет моя голова. Сейчас с жадностью стал смотреть на танцорку. Мои руки ее трогали. Девушка была не против, и мне это нравилось. Музыка закончилась, она ушла. В эту паузу Роберт обратил внимание на единственную танцовщицу в полном комплекте белья не далеко за другим столиком. Он не мог оторвать от неё глаз. Его внутренний мир обогатило совершенно новое удивительное и непонятное чувство. Это была его первая влюбленность. Так как наш герой был не трезвым, он отправился к другому столу, за которым сидел богатым на вид мужчиной, перед которым танцевала та самая девушка. Подойдя поближе, он остановился, и бараном не двигаясь с места, всматривался в лицо посетителя.
– Что ты на меня так смотришь? Хочешь себе забрать эту красотку? На, держи сто долларов и убирайся из моего места. – Я взял его купюру, встал, уперся коленом об мягкую скамейку и со всего размаху ударил по ребрам. Он согнулся и открыл рот, в который зашли мятые деньги. – Держи обратно свои сто долларов и убирайся сам отсюда! – Пригрозил Роберт и увел его за шкирку из-за стола. Увы, девушки уже давно тут не было. От испуга она умчалась к директору. А Роберт испугался, от совершенного поступка.
– Пошли отсюда. – Крикнул Пол.
Когда мы выходили из клуба. На встречу к нам входил мужчина с девушками. Тяжело сказать откуда он, но лицо было, толи китайское, толи японское, как мне тогда показалось. Опознать национальность мне мешали шрамы, и разноцветность глаз. Пройдя близко, я заметил татуировку на кисте змеи. Мой организм заставил остановиться. Немного затошнило. Где то я это уже видел, но никак не могу вспомнить где.
– С вами все хорошо? – Спросил охранник на входе.
– Да! Не беспокойтесь, – ответил ему Пол.
– Роберт! Пошли! Чего ты встал тут как вкопанный?
Придя домой, эта мысль не давала мне покоя. Я точно знаю, что это уже видел. И как будто знаю этого человека.
Пол уже спал, а я сидел на полу под окном и думал об этом японце. Я закрыл глаза, вновь с этой мыслю, неожиданно для меня ноги стали неметь – чувство паденья. Открыть глаза уже не удалось, это было мгновенно. После этого я обрел легкость, ощущение пустоты внутри. Вместо падения я стал двигаться как воздух, и наконец-то, я понял – могу открыть глаза. Кто это? Где я? Мое тело находилось, почему то в знакомой для меня комнате. Знакомая кухня! Я словно знаю, куда смогу пойти, и знал, что там ждет. Мои глаза видели не все. Вокруг обозрения была смазанная рамка в виде разбитого, запотевшего стекла, а при передвижении, вся картинка смазывалась, будто кто-то пультом переключал слайды. Они менялись быстро. Я знал, что это я, их меняю, но пока никак не могу научиться останавливать перемотку на нужный момент. Быстрый, резкий взрыв цветов перед глазами, и уже в глаза ударила темнота. Я отдышался, осмотрелся вокруг, понял, что дома у Пола. Мне хотелось разбудить спящего друга и рассказать, что со мной произошло. Он спал, еле закрыв глаза, будто бы наблюдал за мной все это время. Ладно, не буду, нужно самому поспать.
На часах одиннадцать дня. Вечно закрытое окно с летающими мухами будто приказывало зевнуть и подтянутся. Солнце слепило левый глаз и, щурясь, я встал. Окно заманивало посмотреть в него.
– Как часто я стал видеть сны! В них есть как раз то, чего я наверняка никогда не увижу здесь. – Подумал Роберт.
В майские дни на дворе вовсю играла весна. Дети стали выходить на улицу чаще. Молоденькие девушки, дождавшись этого времени, стали одевать уже давно приготовленные ими модную привлекающую к себе одежду. Солнце светить ярче, а шелест зеленых листьев все громче.