– Не переживай! Я Настоящий джентльмен. Она сидела в красном платье с прорезью с боку. Он не мог смотреть на эти обнаженные ножки. Они были сложены, левое колено слегка, выступало и виднелось. У Роберта задрожало дыхание. Медленными шагами он подходил к ней, чтобы лучше рассмотреть и насладиться ею. Люба специально облокачивала голову на стену и закрыла глаза, создав, атмосферу игры и интриги. Он взял ее на руки и понес к кровати, Люба испытала чувство полета, словно шоколад летит по облакам через солнце и таит, издавая замечательный сильный запах сладкого. Она чувствовала его напряженные мышцы в руках. Сильные, но в тоже время мягкие кисти. Занавески немного подыграли им, разветвляя на ветру серым водопадом. Постель была свежа и холодна, это ощущала полуголая спина Любы после прекрасного полета. Мягкое приземление и горячие мармеладные губы коснулись девушки. Спина резко взмахнулась вверх, от смеси холода, горячего, страсти и алкоголя кружилась голова. Даже в темноте легко было заметно, как черные зрачки на изумрудном фоне расширялись глубокими чистыми колодцами. Не смотря, на пьяное мышление каждый знал, чего хочет и что сейчас будет.
Она смотрит на меня. Смотрит с удивительным выражением. Интересно если я сниму ее трусики, оно поменяется? Думаю, конечно, поменяется. Откуда у меня эти пошлые мысли? Во всяком смысле я хочу сделать эту ночь незабываемой. Она хотела меня, хотела безумно, я это вижу. Роберт ласкал её под трусиками, и вот-вот намеривался их снять. Что бы отвлечь Любу от этого момента продолжал смотреть и позволил ей слегка поиграть языком с его пальцами. Убрав руку, решился на поцелуй и снял белье. Поцелуй был искрой страсти. Он был быстрым, а когда привкус набирался пресности, Роберт целовал очень медленно, каждую клеточку сладких губ желал прочувствовать до конца. С каждой пробой клетки тело немело на секунды, вновь и вновь это происходило. Люба стала немощной, немощной мыслями – голова пуста. Она чувствовала себя куклой, тем самым давала Роберту возможность делать с ней все что угодно. Пока она лежала голой, полу закрытой от него до пояса одеялом, Роберт принялся целовать грудь. Двигаясь все ниже своими горячими губами. Острые ожоги на ее извивающем теле заставляли ее трепетать как голубь после дождя. Потом они дошли и до живота, а мужская сильная рука гладила и мяла мягкую плоть левой груди. Чередовав, будто незаметными движениями пальца, который чиркал верхнюю грань набухшего соска. Люба закрыла глаза от удовольствия, повернула голову в сторону своей руки, и стала посасывать свои пальцы. Когда Закружилась ее голова, она вскочила, а Роберт снова приподнялся к её расслабленным губам. И это уже был не поцелуй, это был механизм любви и наслаждения. Сидя на коленях, держал ее за талию и раздвинул её ноги. Это ему удалось с удивительной ловкостью, ведь она сама уже давно жаждала почувствовать его теплоту внутри себя.
После того когда Роберт с Любой поднялись на этаж, Вуди Беккер продолжал думать о предателе – Хасане. Он продолжал сидеть в лимузине, около подъезда, и смотрел в окно, пуская дым. Внезапно зазвонил его телефон.
– Алло! Барат! Это Хасан, я не пойму что случилось? Кто-то ворвался к вам, я думал, тебя уже не увижу. – Продолжал слушать и стряхнул пепел в окно. - Я как их увидел, сразу спрятался, за занавес в коридоре. – Ну, ты и наглец! – Подумал Барат.
– Хорошо! Что ты жив! – Произнес Барат. – Слушай, давай встретимся! Ты сейчас где?
– Эмм, у себя дома. – Соврал Хасан.
– Через час жду тебя в отеле « Гранд-Гранд» В пятьдесят втором номере, на пятом этаже.
– Хорошо, Вуди я буду. Хасан был встревожен этим незначимым приглашением. Он взял с собой пистолет и сунул за спину в ремень.
Через час Хасан, сидел на тротуаре, возле отеля, опершись спиной о его стену, и дрожал, как мокрый кот, после дождя. Барат подъехал и подошел к нему. Они смотрели друг на друга.
– Для чего меня позвал? – повернул голову и пристально всмотрелся в лицо Барата. На душе было хреново и у него и у Бена. Хасан не осознавал, во что он влез, а Барат уже, побарахтавшись в нем сполна, понимал всю ситуацию и всю глубину последствий и предательства. Вуди вспоминал о собаке, но ему не хотелось идти этим сценарием. Докурил, затушил окурок о пол.
– Пойдем, взглянем? – Спросил Барат.
– На что? – Взволновался Хасан.
– Увидишь. Номер пятьдесят два. Ах! Вот он! – Встал, и заулыбался.
– Здесь? В ожидании чего-то спросил Хасан.