– Ну да, я знаю, работал у нас такой. Взбрендил мужик , да и умер бедняга. - Произнес Маккарти, и я был счастлив что моя лож прошла детектор лжи. Оставалось дополнить сказанное Роем Маккарти.
– Так вот, я когда родился, то папаша, к старости совсем того...
– Я знаю, и?
– Так вот, он взял все мои документы от туда, и исчез с ними.
– Роберт! – Смеется – ничего интереснее и я бы не придумал. Ты кому лапшу на уши вешаешь!? – Встал зарядил пистолет и приставил к моему виску. – Короче мне наплевать, что у тебя с документами, кто ты такой и что вообще творишь, я обязан тебя затащить за решетку, пока ты не вспомнишь решение этой гениальной истории. А пока мне нужен Барат, и ты мне в этом поможешь, ты вроде не плохой парень, за свою жизнь боишься. Понимаешь, что к чему.
Он меня раскусил. Предложил принести доказательства вины Барата, взамен на мою свободу. И хотя я прекрасно знал, что от железной решетки не отделаюсь, я решил пока согласиться, а об остальном, позабочусь позже. Мне оставалось, доделать свою работу – принести меч Ичиро Барату, в доказательство о его смерти, и поймать в момент нарушении закона.
Маккарти ушел. После чего я долго думал о своих поступках, и о том, как мне не хватало поддержки, и ласковых слов Любы. Ночь была тяжелой, с каждым хлопком моих век, меня посещали нелепые, мысли ни о чем, а когда открывал глаза, виднелся тот же потолок, старых пожелтевших обоев. Мне все-таки удалось заснуть, а на утро я не помнил своего сна. Чувство было бодрое, что позволило резко встать на пол, но подняв тело на ноги, мне стало жутко больно, а дойдя до кухни, понял – передвигаться придется теперь с осторожностью. Мне пришло воспоминание о старике, что сдает квартиру, он явно сейчас ходит на много лучше чем я. Как обычно поставил кипятить чайник, и двинулся в ванную для умывания. Я зашел, не обращая на предметы окружавшие меня там. Взял зубную щетку, глотнул воды, и замер. В зеркале меня ожидал тот же Роберт, с немного помутневшими глазами, руки стали чуть худее, а в раковине играл на воде выпавший клочок волос. Что это? Я болен? Или что? Меня пугал этот портрет напротив. Я закончил умываться, быстро оделся, захватил необходимые вещи: пистолет, меч, и уехал к Барату.
– Роберт! О твоих делах уже в газете пишут! Я восхищен тобой! – Начал диалог Барат.
– Знаешь, что меня беспокоит? Господи Вуди?! – Разъяренный отвечает Роберт.
– Роберт! Ты что болен? Что с тобой?
– Я не закончил! Что у тебя есть? Деньги, богатства. Практически все, что ты пожелаешь! Как оказалось у меня тоже, могло быть многое, по крайней мере, жить в спокойствии, любить, иметь друзей, стать отцом и растить детей. А сейчас что?
– Дружище! Сядь, посиди, выпей, ты сильно напряжен! Ты несешь какою-то чушь. Если что-то произошло, так ты скажи, мы все решим. Я достал его пистолет. Направил на него, пока тот доставал из серванта бутыль виски.
– Роберт! Ты что делаешь?
Мое тело стало горячим, что я смог прочуять каждый капилляр и напряжение в мышцах. В этот момент, почему то мое зрение стало чернеть. Ощущение что кто-то нацепил на меня очки против солнца. Цвета стали пресными и не понятными, мрачными и скучными. Я чувствовал Барата всем носом, когда ноздри расширились. Вместе сними сжималась кисть, что держала рукоять оружия. Взгляд стал острый и дерзкий, палец на курке немел. В эти секунды, за спиной Барата в окне, полетели первые снежинки пушистого снега. Я напряг палец, и выстрелил. Пуля пролетела насквозь и разбила стекло. Кровь украсила осколки, на которые упал Барат и больше не вставал. В эту холодную пору четко было заметный пар от его жирного потного тела. Это мне напоминало мясо курицы на вилке в печке. Я скрутил глушитель и ушел.
– Не тревожьте его около часа. – Сказал Роберт охране у двери. Меня любезно проводили до двери. На улице стало очень холодно. Мое тело пылало, от жары, я сел в автомобиль и уехал как можно дальше отсюда.
В пылу и с раздражением я вернулся домой. Сел на клетчатое кресло и смотрел перед собой. Меня раздражала эта мебель – старый со стеклом сервант, наполненный глиняными статуэтками, бумагами и фотографиями старика в стопке. Я решил убрать, сервант с глаз, но его тяжесть была не посильна моим рукам, даже сдвинуть с места. Сильным толчком моих ладонь, я столкнул этот шкаф с ножек на пол. Он разбился в дребезги. Самарезы вырвали старую набухшую древесину и разорвали мебель по частям. Вокруг лежали осколки, стекла, статуэток, и черно-белых фотографий. Это меня взбесило еще сильней. Быстрыми махами ног, сгреб весь мусор в сторону, подвинул к стене кресло и стал всматриваться в пыльный, серый квадрат на обоях. Мне не хватало – облегчения, лекарства, что успокоит. Я взял виски в квадратной бутылке с черной этикеткой, и пил, как жадный араб в пустыне воду. Мой организм не пьянел , а бутылка опустела, но руки с ногами были уже спокойны. Я повернул голову немного назад, в сторону моей сумки, из которой торчало горлышко еще одной порции лекарства. Руками уперся подлокотники кресла и резко встал. В этот момент я почувствовал, как вся скопившаяся кровь в ногах поднималась к верху, раскрыв двери моего мозга, и влилась в него с тошнотой.