«Национальный Конвент постановляет, что пистолет, найденный в ратуше… будет вручен храброму Меда».
Что доказывает этот декрет? Что Меда попросил вернуть ему его собственный табельный пистолет, который он потерял в схватке? Возможно. Что ему подарили в качестве награды пистолет самого Робеспьера, найденный в ратуше? Я вполне это допускаю. Но разве этот подарок доказывает, что Меда на самом деле ранил Робеспьера?
Тщетно Меда пытался, и неоднократно, получить письменное свидетельство о том, что он действительно совершил это убийство. То подтверждение, которое он вырвал у Тальена в V году и которое цитирует Луи Блан, указывает только, что Меда принимал участие в аресте Робеспьера.
Да и можно ли оказать больше доверия его собственному рассказу? Вот он.
Меда рассказывает, что подойдя к двери в канцелярию, он долго стучал, наконец ему открыли, он увидел в комнате около пятидесяти человек: «Я узнал среди них старшего Робеспьера; он сидел в кресле, опершись левым локтём о колено и положив голову на руку. Я подскочил к нему и, приставив острие сабли к его груди, сказал: „Сдавайся, предатель!“. Он поднял голову и ответил мне: „Это ты предатель, и я прикажу расстрелять тебя!“. Услышав эти слова, я схватил левой рукой один из моих пистолетов и, повернувшись вправо, выстрелил в него. Я хотел поразить его в грудь, но пуля попала ему в подбородок и раздробила ему нижнюю челюсть с левой стороны. Он упал со своего кресла».
III
Таков рассказ Меда. Этому отъявленному лгуну, этому шуту, тем не менее, поверили некоторые серьёзные и честные историки, и почти все считают, что Меда и правда попал в Робеспьера. Спешу добавить, что все при этом основываются не только на словах Меда, но также на отчёте медиков, которым было поручено осмотреть Робеспьера, отчёте, в котором видят доказательство того, что это было убийство, а не самоубийство.
Вот этот отчёт, озаглавленный «Отчёт военных медиков о перевязке ран Робеспьера-старшего и его переводе в Консьержери»:
«Мы, нижеподписавшиеся военный врач первого класса республиканской армии и главный хирург гренадеров, служащих Конвенту, будучи вызваны сегодня в пять утра представителями народа, состоящими в Комитете общей безопасности, чтобы перевязать рану злодея Робеспьера-старшего, нашли вышеназванного лежащим на столе в одной из комнат дворца Тюильри. Он был весь в крови, выглядел спокойно и не показывал, что испытывает сильные страдания. Пульс прослушивался слабый и частый. Вымыв раненому лицо, мы увидели прежде всего отёк во всё лицо, особенно заметный слева (со стороны раны); а также повреждение кожи и синяк под глазом с той же стороны. Пуля вошла на уровне рта, в дюйме от угла губ. Поскольку пуля летела наискось, снаружи внутрь, слева направо, сверху вниз, и рана проникала в рот, пуля повредила кожу. соединительные ткани, треугольные мышцы, щёчную мышцу и т. д. Просунув в рот палец, мы обнаружили перелом с осколками в углу нижней челюсти и удалили клыки, первый моляр и несколько осколков кости из этого угла; однако проследить ход раневого канала нам не удалось, и мы не нашли ни выходного отверстия, ни пули. Мы даже считаем, судя по малому размеру раны, что пистолет был заряжен только дробью. В течение всего времени перевязки монстр не отрываясь смотрел на нас, не произнося не слова. Наложив повязку, мы уложили его на тот же стол в полном сознании.
Париж, декади, 10 термидора II года французской Республики, единой и неделимой.
Разумеется, я был не в состоянии оспорить утверждения военного врача первого класса и главного хирурга, но они не показались мне внятными, я решил, что вижу в них противоречия, и, не прислушиваясь к тому, что говорят апологеты Робеспьера, которым хочется, чтобы это было попыткой убийства, и которые пишут, что невозможно выстрелить в себя левой рукой, я представил этот отчёт и вышеприведённые документы на рассмотрение компетентного лица, авторитетного хирурга, доктора Поля Реклю, который любезно согласился написать мне следующий ответ{1}:
«Сударь,
Я прошу извинить меня за долгое молчание, и тем более извинить, что не могу дать Вам точного ответа: показания противоречивы, а судебно-медицинский отчёт ничего не содержит.
„Пуля, — сообщает отчёт, — вошла на уровне рта, в дюйме от угла губ“. Этот „дюйм“ можно отмерить в любом направлении — назад, в сторону щеки, вверх, к верхней губе, вниз, к нижней.
1
Маленькое лирическое отступление. Это нам сейчас имя «Поль Реклю» вот так сходу ничего не говорит. Олар действительно обратился к хирургу известному, конечно, в 1892 году доктор Реклю не был ещё профессором, ему ещё три года до того, и тем более академиком ещё не был… В общем, поверьте, историк выбрал себе компетентного консультанта. сейчас я Вам его покажу. Вот он, наш доктор Реклю:
А теперь вернёмся к его письму Олару.