Кларисса. Музыка оставляет меня равнодушной.
Баррас. Значит, ты неравнодушна к инструментам?
Агент (наклоняясь к сидящему Гошу). Ну что ж, товарищ, пойдем. Не унывай, с тобой или без тебя, все равно Республика победит.
Гош (встает с прояснившимся лицом). Ты сказал правду. Я подготовил все для победы. Пускай Пишегрю одержит ее вместо меня!.. Трудно было снести такую обиду, но теперь все прошло. Как бы ты ни любил отечество, нелегко все-таки поступиться самим собой. Самолюбие застревает в глотке, точно рыбья кость. Ничего, я справлюсь. Пойдем, товарищ! Что бы со мной ни случилось, я с честью послужил Республике. Оценит она мои заслуги или нет, все равно я принес ей пользу. С меня этого довольно. (Выходит вместе с агентом.)
Фуше перешептывается с подружкой Баррера, пока тот беседует с друзьями и не обращает на нее внимания. Во время следующей сцены Кларисса шепчется с Межаном и переглядывается со шпионом Коллено, сидящим в глубине зала, слева. Кокетливо переходя от стола к столу, она как бы ненароком приближается к Коллено и быстро, на ходу, говорит ему несколько слов; потом, строя глазки и покачивая бедрами, возвращается на авансцену, небрежно опирается на плечо Баррера и вслед за тем проскальзывает в правый угол зала, где Фуше, заняв укромное место, внимательно наблюдает за Коллено, пристроившимся в левом углу; время от времени они обмениваются понимающим взглядом. Межан тоже прохаживается взад и вперед между столиками. В кофейную врывается Тальен в растерзанной одежде, потрясая кулаками и расталкивая всех на своем пути.
Тальен. Мерзавцы!
Баррер. Что с тобой, Тальен?
Тальен (вопит). На помощь, граждане!.. Они вырывают из наших объятий жен и любовниц!
Баррас (посмеиваясь). Наших подруг! Ты что, поешь «Марсельезу»?
Тальен. Ах, друзья, мало того, что приходится сносить их оскорбления, их угрозы — это еще полбеды... Пускай вскроют мне вены! Я не боюсь. Пускай пьют мою кровь! (Тяжело падает на стул около Барраса и Реньо.)
Слуга из кофейной. А ты что пьешь, гражданин?
Тальен (подняв голову, деловито). Грео-ляроз, восемьдесят шесть. (Прежним трагическим тоном.) Эти палачи вырвали у меня сердце.
Баррас (спокойно). Что у тебя вырвали?
Тальен (вопит, неистово колотя себя в грудь). Сердце!
Баррас (невозмутимо). Где, черт их дери, они откопали у тебя сердце?
Тальен (не слушая его, голосит). Моя Тереза!
Баррас. Тереза Кабарюс?
Тальен (так же). Ее похитили у меня!
Баррас. Ах, чтоб их!.. Верно, для оргий Робеспьера.
Раздаются смешки. Подходят любопытные, никто не выражает сочувствия, и все-таки вокруг Тальена собирается толпа.
Тальен. Как ты можешь шутить?.. Если это так, я убью его. Убью.
Баррас (толкая его локтем). Не ори так громко!
Тальен (сразу остыв). Да я ничего не говорил. Я же не сказал, кого убью...
Баррас. Расскажи-ка лучше спокойно, по порядку, что произошло.
Тальен (наливает себе вина). Спокойно, по порядку! Да разве это возможно? О, моя Тереза!.. Я даже имени ее не могу спокойно произнести — вся кровь во мне так и кипит. Ты, Баррас, видел эту дивную женщину. Какая грудь, бедра, стан богини, вся она прекрасна и соблазнительна с головы до пят. Как же я могу говорить о ней без трепета? Я стараюсь и не могу вообразить ее всю целиком, меня приковывает каждый изгиб... Мне хочется описать все ее прелести одну за другой.
Баррас (подзадоривая его). Описывай, Тальен, не стесняйся, валяй!
Тальен (снова приходит в ярость и стучит по столу стаканом, из которого только что прихлебывал вино). Негодяи! Они посмели арестовать ее! Они хватали своими гнусными лапами ее нежное тело, созданное для любви... Дивная женщина плачет и призывает меня из своей темницы.
Баррас. Тебе остается только составить ей компанию. Твой долг совершенно ясен.
Карье (до этого безмолвно сидевший в стороне, высокий, тощий, сгорбленный, с длинными руками и ногами, с узкой, осиной талией, вдруг встает и стучит кулаком по столу, опрокидывая стаканы). Перестань шутить, Баррас! Удар, нанесенный Тальену, угрожает нам всем. У каждого из нас есть дорогие сердцу существа. А кто поручится, что нынче ночью не арестуют кого-нибудь из наших близких? Никто не застрахован от мести тирана.
Реньо. За что же мстить неповинным?
Карье (мрачно). Сын врага всегда виновен. Ах, как жаль, что у Робеспьера нет ребенка!..
Реньо (с возмущением). Карье, ты сам не лучше тирана!
Карье (упрямо). Око за око, зуб за зуб.
Баррас. Берите пример с меня. Я не завожу детей. Во время Революции это лишняя обуза.
Еще несколько человек присоединяются к кружку проконсулов: Тюрьо, Лекуантр и другие. Не стоит их перечислять, они как бы изображают хор. Их участие в действии выяснится позднее. На переднем плане справа, у лестницы, ведущей в сад, стоят Межан и Кларисса, настороженно чего-то выжидая.