Старуха. Ну, стало быть, нынче летом господь бог всхрапнул маленько. Ничего не поделаешь: стар становится. Что ж, он поработал на своем веку. Всякому свой черед.
Робеспьер. Как, матушка, значит, вы не верите в бога?
Старуха. Да я и сама не знаю. Я не против. Отчего же не верить? Это не повредит. Только есть ли хозяин или нет, а ты на него не надейся, лучше сам не плошай. Дело вернее будет. По крайней мере всю работу сделаешь.
Робеспьер. Но разве мысль о лучшей жизни, о бессмертии души не приносит нам утешения в нужде и несчастье?
Старуха. Что ж, не так плохо и совсем уснуть. Нет охоты начинать все сызнова. Поработала я вволю, жаловаться грех. Коли все перечесть, жизнь недаром прожила. Да уж пора и на покой, пускай молодые покряхтят, теперь их черед. Я передам им свою поклажу. А ты свою никому не уступишь?
Робеспьер. Я не люблю уступать свою ношу, пока не довел дела до конца.
Старуха. Видно, тебе некуда спешить. Придется ждать до скончания века. Ну, а я не хочу все тяжести одна таскать. Оставлю чего-нибудь на долю тех, кто придет после меня, — и радостей и горя. Им еще надолго хватит того и другого.
Робеспьер. Мы старались сделать так, чтобы будущее было лучше настоящего.
Старуха. Кабы вы постарались, чтобы настоящее стало чуть получше, и на том спасибо.
Робеспьер. Для этого мы и совершили Революцию.
Старуха. Ах, так это вы пустили все кувырком?
Робеспьер. Но ведь вы, гражданка, совершили Революцию вместе с нами. Вместе со всем народом. Революция — наше общее дело.
Старуха. Ну нет, у меня своих дел по горло. Ваших дел я знать не хочу.
Робеспьер. Ах, гражданка, так не годится! Нельзя быть безразличной к общественному благу. Ведь мы не одни живем, соседи должны помогать друг другу. А на земле все, кто трудится, кто страдает, — наши ближние и соседи. Может ли быть, чтобы у вас в деревне были равнодушны ко всему, что Революция делает для вас, к ее великим трудам, к ее борьбе?
Старуха. Да нет, у нас в церкви бывали собрания, наши горлодеры болтали там всякую всячину. А иной раз приезжал из Парижа красавчик, весь разряженный, и показывал нам волшебные картинки. Говорил, будто весь свет скоро перевернется. Мы смотрели, вылупив глаза, ждали, ждали, да так ничего и не увидели. Народ устал. Дворян и попов мы прогнали, а что толку? Ни денег, ни скота нам не досталось. Теперь пошли новые богачи. А бедняки так и остались бедняками. И, правду сказать, никто не доволен. У нас в деревне работники отказываются убирать урожай.
Робеспьер (раздраженно). Да, они готовы скорее сгноить на корню и хлеб и траву, чем согласиться на твердые ставки, назначенные Комитетом. Они дурные патриоты, они пользуются затруднениями государства. Но если они будут упорствовать, мы сломим их, они ответят перед Революционным трибуналом.
Старуха. Без них все равно не обойтись.
Робеспьер (с возрастающим раздражением). Мы призовем на помощь солдат. А если понадобится, пошлем на уборку урожая даже военнопленных. Надо, чтобы сила была на стороне закона.
Старуха. Так-то оно так! А почему закон-то не на нашей стороне?
Робеспьер. Все равны перед законом. Все обязаны его соблюдать.
Старуха. А по-нашему, пускай бы лучше кто победнее, тому бы и прав давали побольше.
Робеспьер (поражен; сразу смягчившись). Вы верно сказали, я тоже так думаю... (В волнении.) Ах, гражданка, как бы мы хотели строить Республику с помощью одних бедняков и для них одних! Нам отлично известно, что для богатых Революция была лишь поводом к незаконной наживе, хищениям, ростовщичеству, мошенничеству и воровству. Нам отлично известно, что истинные друзья Революции, преданные ей бескорыстно, — это бедный люд, крестьяне, рабочие, те, кого угнетают богачи. Мы не жалеем сил для защиты бедняков. Но разве они не видят, что, пока Республика со всех сторон окружена врагами, мы вынуждены требовать жертв от бедняков, наших верных друзей, и идти на уступки богачам, ибо нуждаемся в них для защиты от натиска королевских армий? Ничего не поделаешь, добровольно или силой мы должны создать общий фронт богатых и бедных — ведь дело идет сейчас о жизни и смерти тех и других, о жизни и смерти всей Франции и того немногого, что мы успели сделать для Республики... Позднее, когда отчизна будет спасена, Революция снова пойдет вперед: она уже выиграла немало битв и одержит еще новую победу, великую победу народа. Но до этого надо дожить, а чтобы жить, надо победить. Потерпите немного!
Старуха. Мне не к спеху, я ничего не жду, я терпеливая. Но у других-то терпения не хватает, уж им столько всего наобещали. Как говорится, «лучше грош, да в кармане...» Мы не больно-то верим посулам этих молодчиков из Парижа. Чего они только не наплели! Думаешь иной раз: на что они там время тратят? А они только и делают, что грызутся промеж себя. Кто из них выиграет, кто проиграет — нам-то какое дело? Кто бы ни ударил — побои-то ведь нам достаются.