Стражник уходит.
Коллено. А ты в них уверен?
Межан. Небось, уплачено наличными. Это наши люди.
Коллено. Да им грош цена. В Конвенте их никто не знает.
Межан. Не велика беда. Их дело сказать слово, которого все ждут. А там уж его подхватит сорок глоток.
Коллено (прислушиваясь к южному говору оратора, который разглагольствует на трибуне). Кто это там тараторит? Так и несет луком и чесноком!
Межан. Это Вадье, пожиратель попов. Он никак не может переварить Верховное существо. У него до сих пор отрыжка.
Коллено. Пускай ему дома рыгается. Только зря время отнимает.
Межан. Кажется, там внизу тоже выходят из терпения.
Снизу слышны крики: «К делу! К делу!»
Голос Тальена. Довольно, Вадье! Ты отклоняешься от главного.
Голос Робеспьера. Могу вам напомнить о главном!
Разные голоса. Да пусть он замолчит! Довольно!
Голос Луше (запинаясь). Главное вот в чем... сейчас скажу... Я требую... ареста Робеспьера!
Внезапно наступает мертвая тишина.
(Повторяет более уверенно, его поддерживает Лозо.) Мы требуем декрета об аресте Робеспьера...
Вся свора тотчас поднимает крик и вой.
Арестовать Робеспьера!
Межан и Коллено подхватывают крик в ложах для публики; публика присоединяет свои голоса к общему хору в зале.
Межан. Ату его! Ату его!
Коллено. Ну, вот!.. Наконец-то их прорвало!
Среди общего гама слышен охрипший голос Робеспьера; Робеспьер надсаживается, стараясь перекричать других.
Голос Робеспьера. Изверги! Вы не посмеете убить меня, не выслушав! (Обращается к публике на трибунах.) Народ, ты видишь это беззаконие! На помощь! Спасай Республику!
На трибунах отвечают воем и гиканьем.
Межан (исступленно). Он хочет поднять народ против Конвента!
Коллено (неистово). Арестовать его!
Голос Робеспьера срывается.
Голос из зала. Ага, подавился! Его душит кровь Дантона!
Голос Робеспьера. Трусы! Если вы мстите за Дантона, почему же вы его не защищали?
Раздается звонок председателя.
Голос Колло. Декрет об аресте Робеспьера принят!
Вой и рев одобрения.
Голос Огюстена Робеспьера. Я тоже ношу имя Робеспьер. Я и мой брат — одно целое. Я делил его славу, я хочу разделить его судьбу.
Голос Колло. Решено. Декрет об аресте обоих Робеспьеров принят.
Голос из зала. Арестовать Сен-Жюста и Кутона!
Голос Баррера. Не трогайте Сен-Жюста!
Голос Карно. Это почему? Куда волка, туда и волчонка!
Межан (кричит). Браво, Карно! Сен-Жюст опаснее всех!
Коллено. Ты только погляди! Ничем его не проймешь. Кругом бушует гроза, а он не шелохнется.
Межан. Экая жалость, что его нельзя купить... Придется его прикончить.
Голос Колло. Декрет об аресте Сен-Жюста и Кутона принят!
Голос Леба. Я не желаю позорить себя...
Голос из зала (прерывая его). Эй, Леба, замолчи!.. О тебе и речи не было.
Голос Леба. Я не могу позорить себя этим гнусным решением. Я требую, чтобы меня тоже арестовали.
Смятение в зале. Возгласы за и против.
Межан. Есть же на свете дураки, которым не терпится умереть!
Голос Колло. Пусть будет по-твоему. Декрет об аресте Леба принят!
Робеспьер отбивается от наскоков и протестует.
Коллено. Как! Этот скот все еще смеет требовать слова?
Межан (кричит). Замолчи, предатель!
Голос из зала. До каких пор Робеспьер будет командовать в Конвенте?
Голос Колло. Приказываем немедленно взять под стражу всех пятерых преступников...
Крики одобрения. Да здравствует Республика!
Голос Робеспьера. Республика погибла! Торжествуют разбойники!
Шум заглушает его слова.
Голос Бурдона. Ох, до чего же трудно свергнуть тирана!
Межан. Двести против одного! И они еще чванятся! Слышишь? Уже требуют лаврового венка!
Коллено. Что ни говори, а кинжал не так надежен. Чтобы прикончить врага, нет ничего лучше такого собрания. Как навалятся всей тяжестью, так и задавят человека насмерть. Даже крови не видно.
Занавес.
КАРТИНА ДВАДЦАТАЯ
Занавес падает и тут же подымается снова. Виден широкий коридор, нечто вроде фойе, прилегающего к залу заседаний. Сквозь отворенную дверь доносится рев толпы; в глубине видна часть амфитеатра с опустевшими депутатскими скамьями. В дверях непрерывно теснится беспорядочно движущаяся толпа, и на освещенной стене отражаются как бы китайские тени. Входят пятеро арестованных депутатов. За ними следуют растерянные и смущенные стражники. Впереди, высоко подняв голову, идет Сен-Жюст, Леба держит его руку в своей руке. За ними удрученный Робеспьер; брат говорит ему что-то. Кутон, которого несут стражники, шутит с ними.