Торговец сдержал свое слово. Прошло не больше недели, когда он снова появился в лесу со своей лошадью, нагруженной тюками зеленого сукна. Разбойники заплатили ему за материю полную цену, и он поехал назад, совершенно довольный.
Но через пару дней он снова появился у них в лагере, причем на лице его был написан испуг.
— В прошлый раз, когда я уехал от вас, — поведал он Робину Гуду, — я перепутал тропинку, ведущую в Ноттингем, и в сумерках попал в руки шайке разбойников. Они забрали все деньги, да еще и лошадь, хорошо хоть самого не убили.
— Отведи нас туда, где ты сбился с дороги, — велел ему Робин.
Весьма нехотя торговец повиновался.
— Мне кажется, вот здесь я свернул на другую тропку, — показал он рукой, когда они отъехали довольно далеко от лагеря.
Робин и его удальцы тщательно обыскали всю местность, но не обнаружили никаких следов борьбы. Робин отметил это для себя и велел своим товарищам отвести бродячего торговца обратно в их лесной лагерь. Затем Робин отрядил двух человек побывать в доме торговца и в его городской лавке. У него возникли сомнения в той истории, которую преподнес ему торговец, но он ничем не выдал торговцу своих подозрений.
— Боюсь, тебе придется погостить у нас, — сказал тому Робин, — пока мы не найдем твоих обидчиков.
Торговцу выбирать не приходилось, и он остался в лагере до той поры, пока не вернулись из города посланцы Робина. Как только они выехали из‑под деревьев на лесную поляну, с нетерпением поджидавший им Робин бросился к ним навстречу.
— Этот человек врет! — сказали те. — Когда мы заглянули к нему в хлев, то увидели, что там спокойно стоит его лошадь, которую вроде у него украли.
Робин подозревал нечто в этом роде и страшно рассердился. Весь кипя, он вернулся к бродячему торговцу.
— Ты искусный торговец, — заговорил он. — Ты подумал про себя: «У Робин Гуда и его удальцов добрые сердца. Скажу-ка им на обратном пути, что меня ограбили; тогда они, может быть, и подбросят мне деньжонок, чтобы выручить из беды.» Но на твою беду ты сказал мне, что твою лошадь тоже угнали, а мои люди видели ее стоящей в твоем хлеву.
Услышав эти слова, торговец затрепетал.
— Простите меня, добрый господин! — возопил он. — Бес попутал! Я больше никогда не буду ловчить!
Он отчаянно боялся, что за свою выходку ему придется расплачиваться жизнью.
Робин Гуд несколько минут молчал. Затем произнес:
— Ты соврал ради денег, так что деньгами тебе придется за это расплатиться. Ты останешься здесь до той поры, пока кто-нибудь из твоих домашних не принесет выкуп за тебя. Тебе придется вернуть до последнего пенни ту сумму, которую ты заработал на нас, когда продал нам сукно. Причем мы возьмем только твою прибыль. И не собираемся отнимать у тебе те деньги, которые ты потратил на сукно.
Незадачливому дельцу пришлось согласиться. Условие Робина было выполнено. Один из родичей торговца принес в Шервудский лес требуемую сумму денег, и тот был отпущен домой.
После этого случая и все члены воинства Робина Гуда стали проникаться тем чувством справедливости, которое вынашивал их предводитель. Они начали понимать, что он ни в коем случае не был намерен обирать простого пахаря или батрака. Он не имел намерения выступать даже против благородного рыцаря, если тот был добрым и честным человеком. Но если он знал, что кто-то обирает своих ближних, грабит или обманывает их, то, не колеблясь, карал их так, как считал нужным. Порой кто-либо из попавшихся в руки Робину уверял, что у него нет денег; но если же после обыска их у него находили, то лжецу тогда приходилось платить за себя двойной выкуп.
— Помогайте добрым людям и тем, кого жизнь не балует, — не уставал наставлять Робин своих людей, — но не давайте спуску тем, кто делает ее такой — это наши враги, и первый из них — шериф Ноттингемский!
Глава восьмая. Робин Гуд и бедный рыцарь
Под кронами деревьев Шервудского леса ехал высокий рыцарь. Он ехал верхом на заботливо ухоженном прекрасном вороном коне, но на нем самом одежда была потертой и даже порванной.
Он двигался в направлении аббатства, расположенного поблизости от Ноттингема. Рыцарь многое бы отдал, чтобы не появляться в этом аббатстве, поскольку он задолжал настоятелю порядочную сумму и не мог выплатить свой долг. Но он был честным человеком и хотел лично предстать перед своим кредитором и признаться в том, что он не может уплатить долг.