Искателям лёгкой наживы этого было достаточно. Схватив троих раненых, они заторопились в обратный путь. Хотя их было гораздо больше, чем разбойников, они всё равно спешили скрыться, не желая воевать с защитниками лагеря, которые, как известно, были прекрасными бойцами.
— Даже если мы не взяли самого Робина Гуда, — сказал предводитель отряда, — по крайней мере, за этих троих мы что-нибудь получим.
На обратном пути налётчики были очень веселы. Они знали, как Шериф жаждал восстановить своё доброе имя после того, как побывал у Робина Гуда. Он обрадуется, когда увидит этих трёх разбойников из злосчастной шайки.
В самом деле, увидев пленников, Шериф пришёл в восторг.
— Завтра они будут повешены, — объявил он. — Я казню их всенародно, и пусть Робин Гуд знает, что на этот раз я серьёзно берусь за дело.
Когда Робин узнал, что трёх братьев взяли в плен, он очень опечалился. Вскоре по его возвращении в лагерь к нему пришла бедная вдова, их мать.
— О мой добрый Робин Гуд, — начала она, — трёх моих сыновей сегодня взяли в плен, а завтра их должны повесить. Умоляю тебя, спаси их. На всём свете у меня никого нет, кроме них. Живя с тобой, они часто навещали меня и всегда заботились, чтобы мне было на что жить.
Робин пообещал вдове, что сделает всё возможное, чтобы спасти её сыновей.
На следующее утро он отправился в Ноттингем. Впереди он заметил странствующего монаха. Робин догнал старика и обратился к нему с вопросом:
— Куда путь держишь, святой отец?
— В Ноттингем, — был ответ. — Сегодня должны повесить трёх храбрецов. Я хочу помолиться за них перед их смертью.
Тут Робина осенило. Он стал просить монаха отдать ему свою рясу, чтобы он мог пойти в ней на казнь. Сначала святой отец и слышать об этом не пожелал, но звон монет быстро склонил его к предложению Робина. Не прошло и часа, как Робин уже входил в ворота Ноттингема в одежде монаха.
Он направился прямо к месту казни. Всё уже было приготовлено. Три брата стояли связанные на эшафоте.
— Господин Шериф! — воскликнул прибывший священник, — эти три мерзавца должны перед смертью покаяться!
— У них для этого предостаточно времени, — ответил Шериф, — я не могу найти никого, кто бы согласился их повесить!
— Тогда позвольте мне принять их исповедь, — попросил монах, — нужно исполнить волю Божию.
Шериф расплылся в довольной улыбке, когда священник поднялся на эшафот. Хотя в толпе раздались негодующие крики, теперь, подумал Шериф, можно уже не бояться, что в последний момент казнь придётся отложить.
Священник начал говорить с осуждёнными. И невдомёк было Шерифу, что же сказал им святой отец.
— Я — Робин Гуд, — сообщил он. — Не бойтесь. Я ослаблю ваши путы, а потом, по моему сигналу, мы побежим отсюда.
Сказав это, Робин стал развязывать своих друзей. Но, когда верёвки были ослаблены, осуждённые продолжали стоять не двигаясь, делая вид, что не могут пошевелиться.
Но тут Робин Гуд сбросил рясу и предстал пред народом в своём зелёном платье. Он поднёс к губам свой рог и три раза дунул в него. Сейчас же из-за деревьев показались разбойники и устремились к площади казни. Верные ребята Робина и на этот раз отозвались на призыв своего предводителя.
— Бежим! — крикнул Робин троим братьям. — Спасайтесь!
Четверо разбойников, сбежав с эшафота, продирались сквозь толпу, отчаянно работая кулаками. Солдаты Шерифа сгрудились на площади, ожидая приказаний, но поздно: Робин и трое братьев уже приближались к своим друзьям, которые подошли совсем близко к площади.
Шериф в отчаянии построил солдат.
— Оружие! — крикнул он. — Где ваше оружие?
— Мы сложили его на землю перед началом казни.
— Так возьмите его, мерзавцы! — в бешенстве взревел Шериф.
Солдаты бросились за своими мечами и копьями. Затем снова построились.
Но к тому времени, когда Шериф и его войско были готовы к преследованию, разбойники были уже далеко. Их было гораздо больше, чем солдат, собравшихся на казнь, и Шерифу ничего не оставалось делать, как уныло смотреть вдаль на силуэты разбойников, убегавших в сторону Шервудского леса.
Глава шестнадцатая
ВЕСЕЛАЯ ВДОВА
Когда госпожа Хардлок увидела своих сыновей целыми и невредимыми, её благодарности не было предела.
Большую часть того дня Робин в одиночку охотился в лесной чаще. Как вдруг перед ним неслышно возник Епископ Херефордский.
— Не двигаться, Робин Гуд! — громко приказал он, слезая с лошади. — Я пришёл отдать тебе долг.