И с этими словами Робин быстро обмотал одеялом голову спящего. Николас проснулся и попытался сбросить одеяло, но Альрик крепко его держал, а карлик завладел связкой ключей. Тогда Робин снял одеяло с головы старика, и тот, мигая, уставился на обступивших его людей. Узнав Зарока, он сделал попытку встать, но Робин сжал его руку и внушительно сказал:
– Лежи смирно, и никто не причинит тебе вреда. А если посмеешь пикнуть, я заколю тебя кинжалом в сердце.
У Николаса зуб на зуб не попадал от страха.
– Кто ты такой? – заикаясь, выговорил он. – Черт, что ли?
– Он самый, – отозвался Робин. – Альрик, дай-ка веревку.
Старика связали по рукам и по ногам, покрыли одеялом, а рот заткнули кляпом.
– Если ты не дурак, лежи спокойно, – шепнул ему Робин.
Взяв стоявшую на столе лампу, Зарок спустился с лестницы и, миновав несколько коридоров, вошел в часовню. Убедившись, что стрелки следуют за ним, он нажал потайную пружину в одной из колонн. Через минуту стрелки гуськом спускались по каменным ступеням в подземелье замка. Долго шли они по длинным коридорам и, наконец, остановились перед массивной дверью, за которой слышались заглушенные голоса. Зарок долго подбирал ключи. Когда дверь распахнулась, Робин увидел лежавших в углу на соломе узников. В этих исхудавших, запачканных грязью и кровью людях он не сразу узнал Стифена, Диккона и Мэтью. Они щурились от света, резавшего им глаза; двое начали стонать, а Стифен сказал:
– Ребята, видно, нам помирать пора. Опять Арнульф пришел нас мучить.
– Ты ошибаешься, приятель! Это не Арнульф, – тихо отозвался Робин.
Узнав его голос, Стифен вскочил и бросился ему навстречу, от слабости он едва держался на ногах.
– Робин Гуд! Ты нас не покинул! Как ты сюда попал?
– Сейчас некогда объяснять. Скажи, ты можешь стоять и ходить?
– Да, да! Я ослаб, но если мне дадут хлеба и воды, я даже драться смогу. Я еще отомщу этим негодяям.
– Я принесу вам поесть, – сказал Зарок. – Выходите из темницы! Не бойтесь – здесь только друзья.
Несчастные повиновались. Как выяснилось впоследствии, их несколько раз пытали: де Молак хотел узнать, где провели они эти последние несколько месяцев.
Между тем Зарок дрожащей рукой отпер дверь другой темницы. Он вошел, высоко держа лампу; Робин и Альрик последовали за ним. На соломенной подстилке сидел человек с седыми волосами и длинной седой бородой. Он протирал глаза, недоумевающе смотрел на вошедших и жалобно повторял:
– Что вам нужно? Что вам нужно? Зачем вы меня разбудили? Мне снилось солнце...
Зарок подбежал к нему, помог встать и заговорил с ним на непонятном языке. Выслушав его, старик подошел к Робину.
– Может ли это быть? – воскликнул он. – Неужели вы – тот самый человек, который обещал вернуть мне свободу? О, уведите меня отсюда! Дайте мне умереть на воле!
– Рано говоришь о смерти, – отозвался Робин. – Вы вернетесь к тем, кому вы дороги.
– Нет у меня никого. Я одинок, – сказал старик.
– Вы – Реджинальд де Траси? – дрожащим голосом спросил Альрик.
– Да, так меня звали когда-то, – задумчиво отозвался старик. – А ты кто?
– Сейчас не время об этом говорить, но вы должны знать, что у вас есть друзья, вы не одиноки, – сказал Альрик. – Хватит ли у вас сил следовать за нами?
– Да. Я каждый день шагал взад и вперед по своей темнице, чтобы не разучится ходить.
Зарок снова сказал несколько слов на непонятном языке и вывел узника в коридор. Старик с недоумением посмотрел на вооруженных стрелков; казалось, он не верил своим глазам.
Мешкать было нечего. Карлик снова повел их по коридорам, и через несколько минут они вошли в часовню.
– Подождите меня здесь, – сказал Зарок. – Я сейчас приду.
Он ушел, но вскоре вернулся и принес хлеба, мяса и вина. Пленники ели с жадностью, а вино восстановило их силы. Затем они покинули часовню, пересекли внутренний двор и вошли в башню, где лежал связанный караульный и его убитый товарищ.
Здесь, на стене, висело оружие. Стифен схватил меч, Диккон последовал его примеру, а Мэтью взял алебарду.
– Ну, теперь я их не боюсь! – воскликнул Стифен, размахивая мечом. – Если придется нам с ними встретиться, я дорого продам свою жизнь!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
СПАСЕНИЕ
Не успел Стифен выговорить последнее слово, как в комнату ворвалась его жена, Хильда.
– Скорей! – кричала она. – Они нашли в квадратной башне убитого Дениса! Сейчас поднимут тревогу!
Действительно, через минуту ударили в большой колокол, во дворе замелькали огни фонарей, донесся заглушенный гул голосов.