Однако это обещание было нарушено — Филип Марк занимал свой пост до 1224 года, выколачивая у ноттингемцев деньги для Джона, а потом и для его сына Генриха III. Шериф не забывал и себя, заставив горожан ежегодно выплачивать ему пять фунтов (в то время немалую сумму) «за милостивое отношение». Он управлял не только Ноттингемширом, но и соседним графством Дербишир, а позже почти всем севером Англии. В 1265 году, когда был подавлен мятеж Симона де Монфора, такую же власть сосредоточил в своих руках новый шериф Бриан де Лиль. Умножая свое могущество, шерифы все меньше заботились о королевских интересах и все больше — о собственных. Они раздавали теплые местечки родственникам и друзьям, присваивали налоги, облагали данью в свою пользу все доходные предприятия. Властный Эдуард I попытался покончить с подобной практикой, начав назначать шерифами не представителей влиятельных нормандских родов, а мелкопоместных дворян. Однако при его наследнике Эдуарде II север вновь оказался объединен под властью шерифа Ноттингема Генри де Фокомбера. В 1327 году тот принял участие в мятеже графа Мортимера, поспособствовав свержению короля и его позорному убийству.
В те годы Фокомбер был так могуществен, что его называли «северным тираном». Он родился около 1270 года в йоркширском Холдернессе, завладев отцовским имением в обход старшего брата Джона, лишенного наследства, — некоторые историки предполагали, что именно он был Маленьким Джоном, который, по одной из версий, тоже родился в Холдернессе. В период управления имением он обвинялся в различных преступлениях, вплоть до воровства дров у соседей-помещиков, но несмотря на это в 1318 году был назначен шерифом Ноттингемским. Позже он отличился при подавлении мятежа графа Ланкастера и в 1323 году снова стал шерифом, занимая эту должность до 1330 года. В том году он помог королю арестовать в Ноттингемском замке всесильного временщика, любовника королевы-матери Изабеллы Роджера Мортимера, который вскоре был казнен в Лондоне. Однако Фокомберу не простили былой дружбы с ним, и вскоре он был отправлен в отставку. За годы шерифства он сколотил большое состояние, используя для этого методы своих предшественников — террор и давление. К концу карьеры он был пожилым и тучным, отличался большой заносчивостью и кажется самым подходящим кандидатом на роль антигероя баллад.
После Генри де Фокомбера шерифы уже не достигали прежнего влияния, управляя одним Ноттингемширом. Но среди них по-прежнему встречались колоритные фигуры — к примеру Джон де Оксенфорд, исполнявший должность в 1334–1339 годах. Этот сын оксфордского ювелира заслужил рыцарское звание, усердно собирая средства для королевских войн в Шотландии и Франции с изрядной выгодой для себя — он, например, возвращал владельцам за взятки часть конфискованного имущества. Сделавшись дворянином, Оксенфорд стал действовать еще наглее: он обложил данью ноттингемских купцов, освобождал за деньги арестованных преступников, по просьбе кредиторов выбивал долги, получая за это часть суммы, и т. д. Постоянные жалобы горожан не имели последствий: четыре парламента подряд оставили шерифа в должности. Его карьера, будто взятая из жизни современных российских чиновников, оборвалась только в 1341 году, когда суд признал его виновным в тяжких преступлениях и — по иронии судьбы — объявил вне закона. Но непотопляемому Оксенфорду снова удалось откупиться, и он закончил жизнь почтенным королевским судьей.
Конечно, было бы здорово, если бы хоть одна баллада о Робин Гуде назвала шерифа по имени — Филип, Генри или Джон. Но этого не случилось, да и понятно: сочинители и слушатели баллад смотрели на происходящее в них глазами разбойников, а не власти, и шериф был для них абстрактным «гражданином начальником», лишенным всяких личных черт. Не могут помочь и архивы ноттингемской администрации: в них нет ни одного свидетельства о разбойниках по имени Робин Гуд, Маленький Джон или Уилл Скарлет. Ни один шериф не был убит «вольными стрелками» или похищен ими. Нет данных и о том, что бандиты когда-либо освобождали заключенных из местной тюрьмы. Конечно, чиновники могли скрыть эти неудобные для них детали, или соответствующие документы просто не сохранились. Нет и данных о том, что шериф когда-либо проводил в городе состязания по стрельбе из лука, назначив призом золотую стрелу — ее, как мы знаем, выиграл не кто иной, как Робин. Ничего не говорится ни о друге разбойника, рыцаре Ричарде Ли, ни о его непримиримом враге Гае Гисборне.