Ричард Графтон в своей хронике 1569 года изложил новые подробности о могиле — ее, оказывается, устроил для разбойника не кто иной, как погубившая его приоресса: «На могиле она воздвигла весьма красивый памятник, на котором были выбиты имена Роберта Гуда, Уильяма из Голдборо и других». Кто такие эти «другие», непонятно — быть может, разбойники, убитые вместе с их атаманом? На такую мысль наталкивает показательный характер поступка монахини: «Приоресса той обители велела похоронить его на обочине дороги, где он грабил и обирал тех, кто проходил мимо… Она похоронила его там, чтобы пешие и конные, видя эту могилу, могли следовать этим путем более спокойно и безопасно, чем при жизни упомянутого разбойника. И на обоих концах могилы было воздвигнуто по каменному кресту, как можно увидеть и по сей день»[56].
Стоящие каменные кресты нечасто встречаются в средневековых английских захоронениях, и похоже, что Графтон имел в виду крест, высеченный на надгробной плите. Именно такой крест обнаружил на могиле Робин Гуда знаменитый антиквар Уильям Кэмден, автор монументального труда «Британия», посвященного географии и истории Великобритании. Посетив Кирклис в 1582 году, он увидел на памятнике «простой крест на гладкой плите без всяких надписей». При этом он упомянул, что «неподалеку находятся еще два над фобия, одно из которых несет на себе имя Элизабет де Стэнтон, приорессы той обители». В 1677 году могила была упомянута в заметках местного викария, причем в довольно зловещем контексте — возле нее упал с коня и сломал шею сэр Джон Армитедж, возвращавшийся поздно вечером домой после пирушки с друзьями в упомянутой таверне «У трех монахинь». Несколькими годами ранее, в 1665 году, могилу зарисовал местный историк Натаниэл Джонстон. На его рисунке можно увидеть шестиконечный лотарингский крест, который часто встречается на английских надгробиях XIII–XIV веков.
Однако современное надгробие Робин Гуда выглядит совсем по-другому. Это массивный бесформенный камень без всяких изображений, окруженный кирпичной стеной с решеткой наверху. С внутренней стороны в стену вделана каменная плита с малопонятной стихотворной эпитафией:
В вольном переводе это означает:
Ниже стоит дата «24 календы декабря 1247 года», что само по себе настораживает. В ту эпоху даты всегда записывались римскими цифрами, а арабские вошли в употребление только в XVII веке.
Не внушает доверия и сама эпитафия: и язык ее, и шрифт кажутся искусственно стилизованными под средневековые образцы, мало напоминая реальные надписи того времени. Мы знаем, что этой надписи на могиле не было по крайней мере до 1607 года, когда вышла в свет «Британия» Кэмдена — иначе любознательный антиквар обязательно упомянул бы ее в своих трудах. Когда же она появилась? Около 1697 года эпитафию в слегка измененном виде привел в своих заметках йоркский декан Томас Гейл. Еще раньше, в 1632 году, Мартин Паркер завершил ею свою «Подлинную историю Робин Гуда». Правда, его версия немного отличается от кирклисской: добавлены две строчки о том, что Робин «будоражил северные края тринадцать лет или даже больше», а место искусственного «старояза» занимает нормальный язык эпохи Шекспира.
Паркер утверждал, что лично скопировал эпитафию с могилы разбойника, а это значит, что она появилась там в начале XVII века — скорее всего, не без помощи Армитеджей, которые всегда гордились расположенной на их земле реликвией. Но могло случиться и наоборот: впоследствии кто-то из членов семьи снабдил могилу эпитафией, переписанной из широко известной баллады Паркера. На рисунке Джонстона рядом с надгробием можно разглядеть еще одну плиту меньших размеров — быть может, эпитафия была высечена на ней? В 1727 году текст надписи на могиле был приведен в анонимном сочинении «Надгробные надписи», но она была совсем другой: «Под этим маленьким камнем, похищенный смертью, лежит тот, кого знали под именем Робин Гуд — разбойник и меткий стрелок, который тринадцать лет и даже больше грабил богатых, чтобы кормить бедных. Так омойте его могилу слезами и помолитесь за его душу!» Еще один, уже четвертый, вариант текста переписал в свой дневник посетивший Кирклис-холл в 1856 году журналист Джон Своллоу: «Под этим камнем лежит Робин Гуд, умерший от потери крови. Маленький Джон, его друг, тоже ушел. Помни о них и жди той же участи!» Все остальные гости усадьбы — а их было немало — не упоминали загадочную эпитафию вовсе.