Робин Гуд
БАЛЛАДЫ
ПОВЕСТЬ О ДЕЯНИЯХ РОБИНА ГУДА[1]
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
1
«Повесть о деяниях Робин Гуда» (далее также — «Деяния») — самая фундаментальная баллада о Робине и его друзьях. Впервые это пространное произведение было опубликовано в первой половине XVI века, и о его популярности можно судить по тому, что на протяжении XVI—XVII веков оно переиздавалось более десяти раз. Оригинальной рукописи «Деяний» не сохранилось, и наиболее полная версия текста представляет собой серию фрагментов, опубликованных в Антверпене печатником Яном ван Дойсброхом (Jan van Doesbroch) около 1510 года под общим названием «Повесть о деяниях Робин Гуда» (см.: Doesbroch 1510?); ныне это издание хранится в Эдинбурге, в Национальной библиотеке Шотландии.
Примерно в это же время появилось и другое издание данной баллады, озаглавленное «Малая повесть о Робин Гуде, и его людях, и о гордом шерифе Ноттингемском» (см.: Worde 1506?/1510?), выпущенное Уинкином де Уордом (англ. Wynken de Worde, нидерл. Jan van Wynkyn; ум. 1534) — учеником и наследником английского первопечатника Уильяма Кэкстона (William Caxton; 1422?—1491). Именно этой версией текста воспользовался американский ученый, знаменитый собиратель баллад Фрэнсис Джеймс Чайлд (Francis James Child; 1825—1896) при составлении сборника «Английские и шотландские популярные баллады» — сначала в восьми частях, затем в десяти (см.: Child 1860; Child 1882—1898), — внеся в текст некоторые дополнения из других изданий XVI века. Это были: издание Ричарда Пинсона (Richard Pynson; 1448—1530), выпущенное около 1500 года (см.: Pynson 1500?); анонимные издания из коллекции антиквара Фрэнсиса Дауса (Francis Douce; 1757—1834), ныне хранящейся в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде (см.: Douce [s. а.]); дешевые «народные» издания Уильяма Копленда (William Copland; ум. 1569) и Эдварда Уайта (Edward White; 1548?—1612?), выпущенные во второй половине XVI века (см.: Copland 1560?; White 1590?).
Точное время создания «Деяний» остается загадкой. Существуют два обоснованных мнения касательно этого вопроса. Так, некоторые исследователи придерживаются той точки зрения, что это произведение появилось около 1400 года или даже раньше. Например, Фр.-Дж. Чайлд, в сборник которого оно вошло под номером 117 (см.: Child 1882—1898/III: 39—89), писал, что в нем есть множество среднеанглийских языковых форм, и высказывал предположение, что либо они были перенесены из баллад, на которых основывались «Деяния», либо сами «Деяния» возникли около 1400 года или даже раньше. Английский антиквар и историк-любитель Джон Гатч (John Gutch; 1746—1831), составитель сборника «Малая повесть о Робин Гуде, а также другие старинные и современные баллады и песни, имеющие отношение к этому знаменитому йомену» (см.: Gutch 1847), уверенно утверждал, что данная баллада была создана во времена Джеффри Чосера или незадолго до того (Ibid./I: 7). Таким образом, в качестве нижней границы датировки «Деяний» учеными был принят 1400 год, возможно, в связи с их сходством по объему и стилю с «Повестью о Геймлине», которую, несомненно, создали во времена Чосера.
Впрочем, остается не ясно, каким образом столь объемное компилятивное произведение, как «Деяния», появилось по крайней мере на полстолетия раньше, чем самые ранние из встречающихся в нем сюжетов (например, сюжет баллады «Смерть Робин Гуда»). Также вызывает удивление и то, что весьма пространное повествование об очень популярном герое не оставило никаких следов на протяжении века и дошло до стадии печатной публикации без вариаций и искажений. В связи с этим, по мнению ряда исследователей (см.: Fowler 1980: 1769; Knight 1997: 47—48), «Деяния» едва ли появились намного раньше изобретения печати (ок. 1440 года). Эти соображения, как и некоторые лингвистические свидетельства, указывают на то, что баллада, скорее всего, была написана не ранее середины XV века.
Однако сложности у исследователей вызывает датировка не только самого произведения, но и многих описываемых в нем событий. С точки зрения историков, упоминаемые в «Деяниях» юридические и социальные нормы позволяют отнести происходящее в тексте к XIII веку (см.: Maddicot 1978: 278; Holt 1989: 59); тем не менее «вневременной» характер средневекового повествования зачастую препятствует сколько-нибудь точной датировке. Одним из показательных примеров этого служит роман «Смерть Артура» («Le Morte d’Arthur»; опубл. 1485) Томаса Мэлори (Thomas Malory; 1405?—1471), в котором упоминается испытание поединком в его довольно архаичных формах, уже не существовавших в пору развитого Средневековья. Разного рода нестыковки — хронологические, исторические и географические — можно найти и в «Деяниях»: так, действие в балладе происходит в йоркширском
Еще один вопрос, не имеющий однозначного ответа, — целевая аудитория «Деяний». Первые собиратели и комментаторы баллад, например Томас Перси (Thomas Percy; 1729—1811), предполагали, что данное произведение отвечало нуждам некоего «древнего» сообщества в целом, ныне затерянного в туманах прошлого, либо же что его авторы (составители), посредством «балладной музы», выражаясь словами Фр.-Дж. Чайлда, обращались к читателям будущего (см.: Percy 1765Д: 22; Child 1965: 42). Дж. Холт утверждал, что «Деяния» адресованы джентри — мелкопоместному дворянству (см.: Holt 1960: 109), Р. Добсон и Дж. Тейлор, напротив, предполагали, что безымянный автор ориентировался на вкусы простонародья, в первую очередь свободных крестьян — йоменов (см.: Dobson, Taylor 1995: 34). Р. Тардиф считал, что «Деяния», с их обилием отсылок к городским реалиям, адресованы мелким ремесленникам — членам гильдий (см.: Tardif 1983: 132). Впрочем, с тем же успехом можно предположить, что «Деяния» были созданы для довольно широкой аудитории, ведь в них лесные стрелки легко находят общий язык и с рыцарем, и с горожанином, и даже с королем. Представления о социальной справедливости в тексте не заходят далее беспрепятственного общения представителей разных сословий и необходимости соблюдать общепринятый порядок вещей (среднеангл. ordre, подробнее о нем см. примеч. 28).
Скорее всего, основным источником «Деяний» являются отдельные баллады. Так, спасение рыцаря Ричарда Ли напоминает эпизод с освобождением Робина из темницы в «Робин Гуде и монахе»; Маленький Джон дурачит шерифа примерно так же, как это делает Робин в «Робин Гуде и горшечнике»; а финальные строфы напрямую соотносятся со «Смертью Робин Гуда». По мнению разных исследователей, в «Деяниях» собраны от четырех до двенадцати отдельных сюжетов, хотя лишь четыре баллады достаточно близки к ним хронологически (помимо трех вышеназванных, к ним относится текст «Робин Гуд и Гаи Гисборн»).
В «Деяниях» прослеживаются параллели и с другими произведениями об изгнанниках (англ, outlaw — букв.: «человек, объявленный вне закона»), в первую очередь с «Историей Фалка Фицуорена» и «Романом о Юстасе Монахе». Кроме того, один из ключевых сюжетов баллады — о поручительстве Пресвятой Девы — встречается в популярном миракле (
Есть в «Деяниях» переклички и с рядом других мираклей, которые условно можно назвать историями «о рыцаре и Пресвятой Деве». В частности, подобного рода произведения входят в кншу «Чудеса Богоматери» («The Myracles of Oure Lady»), опубликованную лондонским издателем Уинкином де Уордом в начале XV века. Что характерно, одна из этих историй начинается так: «Жил в лесу некий разбойник, который грабил и убивал проезжих» (Myracle 1990: 61).
Таким образом, автор «Деяний», как и другой известный компилятор XV века, Томас Мэлори, сочетает разные сюжеты, добиваясь максимального воздействия на читателей при помощи переплетения событий и довольно затейливой композиции. Впрочем, исследователи оценивали структуру этой баллады по-разному. Одни называли ее неуклюжей и неестественной (см.: Holt 1989: 17), тогда как другие, напротив, считали изящной и мастерски выстроенной (см.: Clawson 1909: 128).
«Повесть о деяниях Робин Гуда» можно условно разделить на несколько частей. Первые две песни повествуют об обедневшем рыцаре, который берет у Робина взаймы крупную сумму денег, чтобы выкупить свои земли у алчного аббата; в третьей песни и начале четвертой их герой, Маленький Джон, служит у шерифа, а затем, уйдя от него, завлекает бывшего хозяина в ловушку и грабит. Песнь пятая начинается с описания лучного турнира; в ней же рассказывается о том, как преследуемые людьми шерифа разбойники ищут убежища у рыцаря сэра Ричарда Ли, которому некогда оказали помощь. В шестой песни шериф берет этого рыцаря в плен, а лесные стрелки его освобождают. Наконец, в двух последних песнях одним из ключевых персонажей становится король.
Иными словами, в основе «Деяний» лежит не столько единый сюжет, сколько переплетение различных линий, так или иначе связанных с главным героем. И повсюду заметную роль играет сам «зеленый лес»
Подобные артуровские аллюзии в «Деяниях», как и сюжет о Богоматери-поручительнице, по мнению Фр.-Дж. Чайлда, надлежит считать комическими, а равно и откровенно фарсовые эпизоды с участием Маленького Джона, когда тот отмеряет ткань при помощи своего большого лука, сражается с поваром или заманивает в лес злейшего врага лесных стрелков — ноттингемского шерифа (см.: Child 1965: 51). Юмор, несомненно, служит мощным авторским орудием и используется для унижения противников Робина (главным образом шерифа), но всё же в качестве трикстера, сообразительного озорника, Робин Гуд гораздо колоритнее обрисован в других произведениях цикла (ср. баллады «Робин Гуд и куцый монах», «Робин Гуд и Ален-э-Дэл», «Добыча Робин Гуда»).
Несомненно, в «Деяниях» сильны и сатирические ноты, что вынуждает некоторых исследователей приписывать этому произведению в первую очередь социальную или антицерковную направленность. По словам американского медиевиста Р. Кейпера, «это иллюстрация продажной власти шерифа и не менее продажного верховного судьи из Вестминстера» (Каеирег 1988: 335—336). Но «Деяния» — это не памфлет, обличающий власть имущих. В них создан почти мистический образ «зеленого леса», где все равны и свободны. Живописуя социальное зло, причиняемое «добрым людям» бесчестными городскими и церковными властями, создатели баллады в целом развивают те же темы, что затронуты в других текстах о Робин Гуде: справедливость, дружба, верность, следование неписаным обычаям, которые оказываются естественнее и правильнее официальных законов.
Наконец, в предпоследней песни развивается еще один популярный фольклорный сюжет — «король инкогнито»: переодетый правитель встречается со своими подданными, вступает с ними в конфликт, но благодаря патриархальной простоте монарха и верности подданных всё завершается благополучно. В балладе такая встреча приводит к тому, что король Эдуард
Как и большинство баллад цикла, «Деяния» написаны четырехстрочной строфой с рифмовкой abcb (лишь одна строфа рифмуется по принципу abab), с достаточно сильными рифмами, набор которых, впрочем, несколько ограничен; иногда ударный звук переходит из строфы в строфу, создавая своего рода восьмистишие. Количество образов и их описаний невелико; кроме того, в тексте регулярно повторяются оценочные определения: шерифа неизменно называют «гордым» (в оригинале — 23 раза), рыцаря — «учтивым» (19 раз), Робина и его друзей — «добрыми», «смелыми» и «веселыми». Гордыня чиновника почти аллегорически противопоставлена доброте йомена, который выручает обедневшего рыцаря, а тот, в свою очередь, платит ему верной дружбой.
Исследователи неоднократно предпринимали попытки найти реальный исторический прототип этого «учтивого рыцаря», тем более что в балладе он назван по имени — сэр Ричард Ли. Кроме того, в ней обозначено и место его жительства — Верисдейл (Verysdale), под которым, возможно, подразумевается деревушка Уайрсдейл (англ. Wyresdale) в графстве Ланкашир.
Одним из возможных прообразов Ричарда Ли считается некий сэр Ричард Торнхилл из Торнхилл-Ли (некогда — отдельный населенный пункт, ныне район города Дьюсбери в графстве Уэст-Иоркшир); в 1274 году этот человек фигурировал в судебных записях как нарушитель Лесного закона — введенного норманнами статута, согласно которому главным собственником многих лесных угодий Англии являлся король (см. примеч. 30). Также вероятным прототипом Ричарда Ли называют ноттингемширского рыцаря Ричарда Фолиота (ум. 1299) — покровителя известного разбойника Роджера Годберга (ум. 1276), вожака огромной шайки, которая грабила, убивала и браконьерствовала в Ноттингемшире в 1266—1272 годах. Когда Фолиот был официально обвинен в укрывательстве преступников, йоркширский шериф захватил его земли и осадил замок, который рыцарь был вынужден сдать, после чего вместе с сыном добровольно явился на королевский суд. Представ в Вестминстере перед Генрихом III (1207—1272; правил с 1216 г.), Фолиот назвал имена двадцати баронов, готовых поручиться за его честность, и, по приказу короля, ему была возвращена конфискованная собственность. Что характерно, Ричард Фолиот владел землями вблизи деревни Уэнтбридж (англ. Wentbridge), неразрывно связанной с традицией робин-гудовских баллад (см. примеч. 1 к балладе «Робин Гуд и горшечник»); в XIII веке от Бернисдейла (традиционных охотничьих угодий Робин Гуда) до Фенвика (замка Фолиотов) было всего 8 км.
На одной из иллюстраций (с. 24 наст, изд.) к данной балладе художник изобразил аббата — это подтверждается другой иллюстрацией (с. 29 наст, изд.), где сэр Ричард Ли преклоняет перед аббатом колено, — однако в подписи назвал его приором (см. примеч. 12) и дал ему имя Винсент (Vincent). Во избежание путаницы в нашей подписи к иллюстрации мы называем персонажа аббатом.
2
С ним рядом были смелый Джон | И прочие стрелки. — В ранних балладах «компания» Робин Гуда состоит из трех названных по именам персонажей — Джона, Мача и Вильяма Скейтлока (или Скарлока), а также некоторого количества безымянных йоменов, числом от двенадцати до ста сорока (впрочем, в «Деяниях» вскользь упоминаются имена еще двух стрелков — Гилберта и Рейнольда). Прозвище «Скейтлок» (Scathelock) не поддается однозначному толкованию, но, возможно, оно образовано от английских слов «[to] scathe» — «уничтожить» и «lock» — «замок» и намекает на то, что персонаж является опытным взломщиком.
3
Покуда трапезы лесной | Ни с кем не разделю. — «Деяния», несомненно, испытали влияние легенд артуровского цикла и средневековых рыцарских романов. Робин Гуд отказывается обедать, пока не появится какой-нибудь «неизвестный гость» (среднеангл. uncouth guest). Так же поступает и король Артур в поэме неизвестного автора XIV в. «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь»: «<...> он не садился есть | В такой приятный день, пока ему не рассказывали | О каком-нибудь приключении или незнакомую историю | О каком-нибудь великом чуде» (
4
Дойдите вы до Сайлис-кросс, | Потом до Уотлинг-стрит. — Топоним Сайлис-кросс (Sayles Cross) упоминается не только в «Деяниях», но и в некоторых документах XIV—XVII вв., однако лишь в XIX в. усилиями антиквара Джозефа Хантера (Joseph Hunter; 1783—1861) удалось установить более или менее точное местонахождение этого географического объекта (чем конкретно он являлся, остается неизвестным): он был расположен в западной части исторического графства Йоркшир на небольшом холме к востоку от замка Понтефракт. Стоя там, некогда можно было держать под наблюдением долину реки Уэнт, где пролегал королевский тракт, поэтому неудивительно, что Сайлис-кросс облюбовали лесные разбойники.
Уотлинг-стрит (Wading Street) — часто упоминаемая в балладах дорога, которая вела из Донкастера в Тэдкастер (торговые города в Йоркшире) и была частью Эрмин-стрит (Ermine Street) — крупного торгового тракта из Лондона в Линкольн и Йорк, проложенного еще римлянами. Древнеанглийское название Уотлинг-стрит звучало как «Eaminga Straete» (впервые упомянуто в 1012 г.) и было получено в честь саксонского племени эарнингов, обитавшего в тех самых краях. Также эта дорога была известна как «старый северный тракт».
Эти и другие топонимы, упоминаемые в балладах о «зеленом лесе», зачастую являются довольно точными ориентирами, позволяющими соотнести сюжет с реальной географией.
5
Бернисдейл (Барнсдейл, Барнсдейлский лес, англ. Bemisdale) — в средние века лесной массив на севере Англии, в историческом графстве Йоркшир, с богатой историей и обширным местным фольклором; в настоящее время парковая зона в графстве Саут-Йоркшир. Шервуд (Шервудский лес, англ. Sherwood), соперничающий с Бернисдейлом за право называться исторической родиной Робин Руда, ныне лежит от него в 80 км к югу, в графстве Ноттингемшир, но, возможно, в средние века оба этих леса были так велики, что представляли единое целое.
6
Блит (Blyth) — небольшой город в графстве Нортумберленд на северо-востоке Англии; Сайлис-кросс расположен приблизительно в 50 км от него.
7
Сперва им воду поднесли | Для омовенъя рук... — Примерно с X—XI вв. застольные обычаи в Европе начали утончаться. Правила хорошего тона требовали, чтобы гости, сев за стол, обмывали руки в специально поданной чаше с водой, иногда ароматизированной. В богатых домах Англии воду подносил специально назначенный слуга, называвшийся «ewer» (от старофр. eviere — «кувшин»). Также были слуги, в чьи обязанности входило читать молитву перед едой и раздавать нищим остатки трапезы (англ, almoner — букв.: «милостынник»), разливать господам вино (англ, cupbearer — букв.: «носитель чаш»), нарезать им мясо (англ, carver — букв.: «резатель») и т. д. Примечательно, что в «Деяниях» эти правила гигиены соблюдаются даже среди лесных разбойников — вероятно, это еще одна намеренная отсылка к рыцарским романам с изображаемым в них утонченным куртуазным этикетом.