Выбрать главу
Тот йомен звался Робин Гуд, Был ловок и удал, Служил он Деве Пресвятой И женщин почитал.
Стрелок с друзьями как-то раз Гулял в лесной тени, И вдруг горшечника с возком Заметили они.
«Он часто ездит через лес, Спесивец и нахал, Ни разу пенни за проезд Еще не отдавал!» —
«Мы с ним в Уэнтбридже[69] сошлись, — Промолвил Крошка Джон, — И там меня поколотил, Признаться, крепко он!
Я сорок шиллингов отдам На месте, сей же час, Коль пошлину сумеет взять С него один из вас».
Воскликнул Робин: «Я побьюсь С тобою об заклад — Его заставлю заплатить, Хоть будь он дважды хват».
Вот, заключив пари, друзья К горшечнику идут, И чужаку велит стоять Отважный Робин Гуд.
Он взял лошадку под уздцы И молвил: «Ну-ка стой!» — «Чего тебе?» — спросил его Горшечник удалой.
«Три года через этот лес Ты вольно проезжал И пошлины ни разу мне Не заплатил, нахал!» —
«Кто ты такой, чтоб я платил? Ей-богу, не пойму». — «Я Робин Гуд и твой должок Сполна сейчас возьму». —
«Как и досель, ни пенса я Тебе не заплачу. Пусти-ка лошадь, а не то, Клянусь, поколочу».
Взглянул горшечник-молодец На вольного стрелка, Мешок откинул и достал Дубину из возка.
А Робин взял свой верный меч И крепкий круглый щит. «А ну, с дороги отойди!» — Горшечник говорит.
Тогда сошлись они в бою — И то был славный бой. Смеялись зрители до слез В густой тени лесной.
«Вот молодец», — сказали враз Веселые стрелки. Горшечник треснул удальца — Свалился щит с руки.
Нагнулся Робин за щитом, Но тут горшечник-плут Его ударил по спине — И рухнул Робин Гуд.

Стрелки вскочили, увидав, Что их вожак сражен. «Друзья, на выручку пора», — Сказал Малютка Джон.
Они к хозяину бегом Пустились сей же час, И Джон у Робина спросил: «Кто выиграл из нас?
Ответь, кто ставку потерял, А кто тут стал богат?» — «Будь там хоть сотня золотых, Джон, забирай заклад!»
Горшечник молвил: «Неучтив Ты, вольный Робин Гуд. Зачем мешаешь беднякам, Что через лес идут?» —
«Ей-богу, верно говоришь, Ты йомен хоть куда. Спокойно езди: здесь тебе Не сделают вреда.
Друзьями будем мы с тобой, И вот что я скажу: Позволь, возьму я твой товар И в Ноттингем схожу». —
«Ступай, — горшечник отвечал, — Раз мы с тобой дружны. Но с толком распродай горшки И не снижай цены».
Промолвил Робин Гуд: «Пускай Меня накажет Бог, Коль я задешево продам Хотя б один горшок».
Тут, поглядев на остальных, Сказал Малютка Джон: «Хозяин, в городе шериф, И нас не любит он». —
«Эй, подбодритесь, удальцы, Я еду торговать. Мне Матерь Божья пособит Вернуться к вам опять».
Отважный Робин в Ноттингем Скорей возок погнал. С друзьями новыми в лесу Его горшечник ждал.
Стрелок без устали катил По рощам, по холмам. И о других его делах Поведаю я вам.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Приехал Робин в Ноттингем, А скоро ли — бог весть, Поставил воз, распряг коня И дал ему поесть,
А после начал зазывать: «Горшки! Сюда, друзья! Кто купит два, тому отдам Бесплатно третий я!»

Он у шерифовых ворот Товар расставил свой, И живо женщины к нему Все бросились гурьбой.
«Клянусь, дешевле не найти!» — Кричал задорно он[70], И все решили, что в делах Горшечник не силен.
Пять пенсов стоили горшки — Он отдавал за два. Все говорили: «Так расход Покроешь ты едва».
Товар распродал Робин Гуд, Пустым оставив воз, И напоследок пять горшков Шерифу в дом понес.
Хозяйка, радости полна, Благодарит его: «Сэр, приезжайте вдругорядь — У вас куплю всего!» —
«Мы вам, — воскликнул Робин Гуд, — Всё лучшее пришлем». Она промолвила: «Мерси, Мой друг, зайдите в дом».

«Храни Господь вас, госпожа», — Учтиво он сказал. И вслед за нею Робин Гуд Вошел в просторный зал.
вернуться

69

Уэнтбридж (Wentbridge) — деревня в историческом графстве Йоркшир, неподалеку от Бернисдейла (см. примеч. 4 к балладе «Повесть о деяниях Робин Гуда»).

вернуться

70

«Клянусь, дешевле не найти\» — | Кричал задорно он... — В реальности Робину, конечно, вряд ли бы удалось таким образом привлечь к себе покупателей. Городские гильдейские ремесленники и торговцы (а горшечники во всех крупных городах объединялись в гильдию) строго следили за тем, чтобы никто, а уж тем более приезжие, не сбивал цену. В некоторых английских городах, например в Йорке, пришлых торговцев вынуждали продавать свой товар по более высокой цене, чем у местных, чтобы «чужаки» не составляли конкуренцию горожанам.